Смертельный хоровод

В этот момент в дверь постучали. Он вздрогнул и заметил, что автоматически схватился за пистолет. Раздраженно уставился на ребристую рукоятку «вальтера», которую крепко сжимал пальцами.

Он не знал, из-за чего больше переживать. Что подсознание заставило его схватиться за оружие, хотя в дверь просто постучали, – или что он автоматически, одним движением, дозарядил его? Теперь пистолет был в боевой готовности.

Стук повторился.

Харди встал и подошел с пистолетом к двери.

– Да?

Ответа не последовало.

– Кто там? – крикнул он.

Снова тишина.

Тут он увидел, как кто-то нажал на ручку. В этих номерах не было глазка, иначе он давно бы уже выяснил, кто там. Харди осторожно отпер дверь, потянул на себя и посмотрел в щель. В коридоре стояла женщина.

– А, это ты, – с облегчением сказал он.

Это была Нора. Конечно, она не могла ответить на его вопросы из-за двери.

– Все получилось? – спросила она.

Он высунул голову и оглядел коридор. Она была одна.

– Да, – одними губами ответил он.

– И что в сумке?

– Наличные и информация, которую я так долго искал, – ответил он все так же губами.

– Можно? – Нора вошла в комнату и сразу направилась к стеклянному столу, вытащила документы и полистала их.

Харди закрыл дверь и запер на замок.

– И с их помощью ты сможешь все выяснить? – спросила она, поворачиваясь к нему спиной.

– Или, если будет нужно, призвать виновного к ответу, – пробормотал он.

«Ты хочешь мести или справедливости?»

Он подумал о словах Норы, засовывая пистолет под рубашку за пояс.

38

Снейдер вышел из такси и расплатился с водителем. Эта местность на берегу Майна выглядела покинутой и неухоженной. Дикие кустарники, ветви которых доходили до самой реки, разрослись на склоне с несколькими полусгнившими деревянными причалами.

– Мне вас подождать? – спросил таксист.

– Если бы я хотел, то сказал бы вам.

– Забрать вас позже?

Снейдер не ответил, а лишь посмотрел на водителя.

– О’кей, хорошо, я понял, – сказал тот.

Такси уехало, и Снейдер перешел по потрескавшемуся асфальту к заброшенной паромной пристани. Ставшие бесполезными стальные тросы старого пассажирского парома висели низко над рекой, покачиваясь на ветру и блестя на солнце. Над водой пролетел большой длинношеий аист и сделал большой круг над пристанью.

Из-за здания как раз поднималось солнце и отражалось в стеклах нового красного «форда-транзита», который стоял рядом с хижиной из гофрированного листового железа. Значит, Кржистоф был дома – по крайней мере, в том месте, которое он называл своим домом. Кржистоф всегда любил мистическую символику, и не было случайностью, что он все еще жил в старой служебной квартире бывшего паромщика, которую Снейдер организовал ему пять лет назад. В определенном смысле Кржистоф тоже был раньше – много лет назад – паромщиком, который отправлял души на тот свет.

Снейдер разглядывал красный минивэн. Сбоку красовался свежий слоган. «На службе вашего здоровья». Снейдер вяло усмехнулся. Тот, кто это написал, видимо, понятия не имел, чем Кржистоф раньше зарабатывал себе на жизнь.

Снейдер подошел к входной двери в квартиру – контейнеру из гофрированного железа площадью пятьдесят квадратных метров. Но со спутниковой тарелкой на крыше – у Кржистофа в этой развалюхе было спутниковое телевидение. Дверь была заперта, и Снейдер несколько раз постучал кулаком по металлическому листу. Ответа не последовало!

«Ладно!» Снейдер вытащил отмычку из своего набора. Он никогда не умел особенно ловко с ней управляться, поэтому потребовалось минуты две, пока он отодвинул защелку и отпер старый замок. Потянул на себя дверь и на всякий случай еще раз громко постучал.

– Есть тут кто? – крикнул он.

Все-таки не хотелось быть застреленным Кржистофом, потому что старик наверняка прячет оружие под подушкой, хотя это нарушает правила его испытательного срока. Но такой, как Кржистоф, не станет рисковать.

Снейдер вошел в гостиную и огляделся в темноте. Жалюзи были опущены, но Кржистофа невозможно было не заметить. Он лежал на диване и храпел. Снейдер поднял жалюзи, открыл окно и впустил свежий, пахнущий влажным камышом воздух с речного берега.

Кржистоф заворочался и потянулся. Он был лет на пятнадцать старше Снейдера, с длинными седыми лохматыми волосами и седой щетиной; невысокий, худой, но сильный. Невероятно, что этот мужчина когда-то служил солдатом в польской армии, а после работал телохранителем у определенных «бизнесменов». Он выглядел безобидно, но Снейдер знал, что он таким никогда не был и, несмотря на свой возраст, никогда не будет. Кржистоф отсидел за убийство жены Франка Айзнера и вышел пять лет назад.

Снейдер придвинул металлический стул, сел рядом с диваном и положил руки на спинку. Рядом стоял стол с термосом и полупустой чашкой с холодным кофе. Кржистоф массировал себе глаза и безуспешно пытался их открыть.

Снейдер разглядывал татуировки в виде крестов на пальцах Кржистофа, которых у поляка не было во время его последнего визита.

– Ты ударился в религию?

Кржистоф повернулся и посмотрел на Снейдера маленькими узким и глазами, которые напоминали Снейдеру щель для монет в автомате по продаже сигарет.