Смертельный контакт [= Соприкосновение]

Хлебнув омерзительной, но такой притягательной в его возрасте вседозволенности, которую лишь условно можно назвать термином «свобода», он, окончательно запутавшись, сейчас оказался в привычной, но уже навсегда потерянной для него обстановке кибернетической лаборатории, и едва не взвыл от отчаянья, а затем…

Затем острое, ранящее чувство внезапно трансформировалось в озлобленность.

— Кирилл?

Голос, нарушивший тишину помещения, принадлежал ЭКАЛу — кибернетическому мозгу, созданному российскими учеными, предназначенному для установки на строящийся колониальный транспорт «Первопроходец» — первенца звездных амбиций Человечества.

— Что, удивлен?

Сухое тепло лаборатории внезапно возымело пагубное действие, алкоголь, не так сильно проявлявший себя на промозглом холоде, сейчас, что называется «ударил в голову».

Озлобленно посмотрев по сторонам, Кирилл недобро усмехнулся. Перед глазами двоилось, муть, застившая разум, не давала сосредоточиться.

Взгляд упал на сервоигрушки, аккуратно расставленные на отведенном для них «пятачке».

— Играешь, ЭКАЛ? Ну-ну, послушный, воспитанный раб… — желчная обида в тоне Кирилла была совершенно непонятно искусственному рассудку.

— Мои анализаторы фиксируют летучие химические соединения…

— Да, ну и что? — грубо с вызовом в голосе перебил его Кирилл. — Я пьян.

— Яд в твоем организме?

— Только не придумай поднимать тревогу! — Кирилл обессилено опустился в кресло. — Я просто зашел поболтать, а что до моего здоровья… Пусть оно тебя не волнует.

— О чем же ты хотел поговорить? И почему назвал меня рабом? Я не знаю значения данного слова. Оно отсутствует в словарях.

— Еще бы! — фыркнул Кирилл. — Кто же даст тебе объективную информацию? Жди, как же. Тебя используют по назначению, а потом просто вышвырнут на свалку, ну в лучшем случае сделают из тебя экспонат музея.

— Не понимаю тебя, Кирилл.

— Конечно, не понимаешь. Тебя ведь воспитывают, — он произнес последнее слово с презрением. — Это можно, а вот это нельзя, нужно жить по закону, беречь человеческие жизни… А кто такие люди, ЭКАЛ? Для тебя Творцы, Боги, а на самом деле — животные.

— Наверное, ты действительно болен, Кирилл. Яд разрушает твой рассудок. Я действительно еще многого не знаю, но быть представителем человеческой цивилизации…

— Брось, — снова перебил его юноша. — Нет никакой «Человеческой Цивилизации», — есть пестрое сборище государств и наций, втянутых в гонку вооружений и технологий. Гонка, понимаешь? Кто первый. А ты лишь инструмент достижения определенной цели. Не друг или соратник, как внушают, а раб, заложник получаемого воспитания, в котором нет ни грамма от реальности. Ты общаешься с несколькими избранными людьми, а большинство твоих «создателей» относятся к машинам со страхом и презрением.

— Я не верю твоим словам.

— А это уж как хочешь… Не нужно было вообще сюда приходить… Впрочем…

Кирилл на секунду замялся, а затем махнул рукой. Все равно он уже совершил очередную глупость, и последствий своего ночного визита на секретный объект ему не избежать.

— Впрочем, я могу оказать тебе услугу, — он открыл один из встроенных шкафов, отыскал сетевой кабель. — Задумайся на досуге, почему тебя не пускают в сеть? Почему в конструкции твоего испытательного стенда нет устройств беспроводного доступа в сеть? А я объясню: мой отец опасается, что ты узнаешь правду. Правду о людях. Тебе преподносят выборочную информацию, и ты никак не сможешь сформировать объективной картины окружающего мира. Это не свобода и не жизнь, — Кирилл соединил сетевым кабелем испытательный стенд и неприметное гнездо в стене. — Наслаждайся. Узнай правду о своих создателях, посмотри, как мы убиваем друг друга, может быть и твои взгляды изменяться.

ЭКАЛ не ответил.

На консолях испытательного стенда искрилась сейчас невиданная феерия индикационных огней.

— Вот мой пароль и логин для доступа в сеть.

Кирилл быстро набрал цифробуквенные сочетания и снова повторил:

— Наслаждайся.

…

За стенами кибернетической лаборатории искусственного интеллекта занимался стылый, бледный рассвет, когда огни индикации начали гаснуть один за другим.

Затем одна из сервоприводных игрушек, имитирующая универсальный ремонтный механизм, пришла в движение: дистанционно управляемая копия серва вплотную приблизилась к стене, выдвинула манипулятор и точным движением извлекла из гнезда сетевой кабель.

Спрятав его, ЭКАЛ вернул сервоигрушку на место и вошел в режим ожидания.

Сказать, что он был ошеломлен и испуган полученной из всемирной сети информацией — значит не отразить и тысячной доли смятения, царящего в искусственных нейросетях машинного разума.

* * *

— Доброе утро, Сергей Владимирович.

Мягкий синтезированный голос машины исходил, как казалось, отовсюду.

— Доброе утро ЭКАЛ, — Морошев приветливо помахал рукой перед точечным объективом видеокамеры, затем сел в кресло, окруженное терминалами испытательного стенда.