Смертельный мир

– Слава богу, – прошептала королева, обнимая мужа. – Здесь, правда, принято говорить – «Слава Творцу!» Но дело не в этом. Послушай, Гурлий, если уж ты готов обменять всех пленных горных дворян, так пусть Манай выдаст нам капитана Клюгка. Как бы, впридачу.

– Зачем? – удивился король. – Почему ты постоянно за него просишь?

– Ну, посуди сам! Король Халимон вряд ли выпустит его на свободу. Да и в тюрьме держать Клюгка горным нет смысла. А боец он искусный, раз дослужился до капитана. Так пусть он лучше с огромной благодарностью служит Лесному королевству, чем прозябает в застенке. Я права?

– Не знаю, – пожал плечами Гурлий. – Подумаю.

– И еще прошу тебя, – Наташа крепче прижалась к королю. – Подумай о том, чтобы освободить графа Винсепто…

– Да ты, что?! – резко отстранился Гурлий. – Он же чуть-чуть меня не убил. Ты же сама…

– Но ведь ты сам говорил, что Винсепто всегда был предан Лесному королевству, – напомнила Наташа. – Он просто приревновал…

– А тебе, дорогая моя, не кажется, что я тоже могу ревновать! – вспылил король. – И сейчас очень и очень сильно тебя ревную. И к этому Винсепто, и к Клюгку и к твоему Фролу! Да не пошли бы они все вместе взятые на корм рыбам!

* * *

На поляну у Пограничной скалы, изначально нейтральной территории между двумя королевствами, Гурлий приехал не в лучшем расположении духа. Манай тоже был не в настроении, можно сказать, таким злым и в то же время обеспокоенным король видел его впервые. Их кареты остановились напротив друг друга, возницы – Молдавец и Нянич спрыгнули на землю и отошли в сторонку, поболтать. Им доводилось сталкиваться в сражениях, но личной неприязни друг к другу офицеры вражеских королевств не испытывали, а в мирные времена, случалось, выпивали немало бражки за одним столом.

Оставшиеся наедине король и кардинал некоторое время молча смотрели друг на друга. Гурлий задал вопрос первым:

– Почему на переговоры приехали вы, и для чего здесь понадобился я? Уж не случилось ли чего-нибудь с Его величеством Халимоном?

– Король горных в порядке, – без особого почтения ответил Манай. – А лично вас я пригласил на встречу, чтобы поговорить о судьбе принца Чингая, вашего единственного наследника.

– Что с ним?!

– Стрела пробила руку. Принц потерял прилично крови, но скоро поправится, если, конечно…

– Какие могут быть «если»? – вскипел Гурлий. – В моей тюрьме томятся три горных дворянина – два графа и один барон! Скажите, три жизни стоят дешевле, одной?!

– Нет, не дешевле, – не стал спорить кардинал. – И король Халимон, конечно же, готов обменять своих дворян на вашего сына. Но в том-то и дело, что на переговоры приехал я, и Халимон услышит их результаты только от меня. И, чтобы вы знали – с нашей стороны поляну охраняют исключительно мои жандармы. Я подтянул свежие силы, ведь гвардейцы сильно потрепаны, впрочем, как и ваши мушкетеры…

– Ну, да. Сегодня только маркизы остались без единой потери. Но к чему вы клоните?

– Про маркизов и царицу, а можно добавить и про принцессу Векру, разговор отдельный. В первую очередь нам с вами необходимо решить, как поступить с ее зятьком, этим выскочкой Фролмом!

– То есть, с кардиналом Фролом, – как бы невзначай, уколол Маная король и едва сдержал усмешку, увидев, как передернуло Его преосвященство.

– В мире за стеной должен быть только один кардинал! – воскликнул тот.

– С этим никто не спорит, – абсолютно спокойно парировал Гурлий.

– Я! Им должен быть я! – на повышенных тонах продолжал Манай. – Я был кардиналом со дня основания этого мира и останусь им до конца своих дней!

На этот раз Гурлий промолчал. Он годился кардиналу в сыновья, но хорошо знал, что от старости здесь еще никто не помирал. Редко, кого подкашивала болезнь, да и то это в подавляющем большинстве случаев касалось женщин. Мужчины же обычно погибали на полях сражений, либо от рук палача. Интересно, какой именно конец ожидает старого кардинала?

– Все эти годы, – наконец, негромко молвил король, – вы были доверенным лицом Творца. Сейчас он сидит в моей тюрьме. А вместо него Творцом стал брат вашего выскочки Фрола. Творец на глазах у всех спас его во время казни, обратно преобразовал, а потом вернул в наш мир, наделив, Фрола, который, кроме того, еще и царевич, соответствующими правами. Как вы думаете, у кого сейчас больше прав называться Его преосвященством?

– Никто, кроме нескольких людей не знает, что один Творец заменил другого!

– И вы считаете, Фролу есть смысл это скрывать?

– Поэтому необходимо немедленно с ним расправиться! – горячо потребовал Манай. – И если вы не сделаете этого вовремя, то никогда больше не увидите своего сына живым. Понятно!?

– Что?! – теперь уже закричал король, не обратив внимания на возничих, повернувших головы в сторону парламентерских карет. – Вы посмеете его казнить?

– Нет, нет! – Манай поднял руки ладонями вперед в успокаивающем жесте. – Конечно же, я не хочу и не стану казнить принца. Да и Халимон не разрешит этой казни. Но! Вспомните, что случилось с графом Бовдо, а потом – с полковником Троффом.