Смертельный мираж

- Глянь-ка, похоже, мы прибыли в месторасположение целой армии, заметил Джонни.

Более двухсот палаток-шатров занимали ровную песчаную площадку за барьером холмов. Это напоминало стоянку, .предназначенную для какого-нибудь шейх-иншейха. Однако быстро выяснилось, что всем тут заправляет Хадис, могучий чернокожий, бывший невольник-нубиец.

Гортанным голосом Хадис отдал команду, как только бедуины въехали в лагерь.

Нубиец был черным, как эбеновое дерево. Цвет его кожи странно контрастировал с прекрасным белым арабским скакуном. Плечи его аббы были расшиты золотой тесьмой-галуном, на поясе висел огромный ятаган в .кривых серебряных ножнах, рукоятка которого была украшена сверкающими самоцветами.

Ничего от рабского смирения не сохранилось в Хадисе. Он въехал в лагерь с широкой самоуверенной улыбкой, гордый, как распустивший перья павлин. Он был воин из воинов.

- Баллах! - вскричал он. - Иностранцы!

Несмотря на критическую ситуацию, в которой они находились, и тяготы ночного путешествия, Ренни и Джонни были голодны. Пряный, отдающий жиром аромат вкусной пищи ударил им в ноздри. Был час, когда под черными шатрами бедуины вкушают раннюю трапезу.

Стройные бронзовокожие женщины с незакрытыми лицами, облаченные в пыльные, волочащиеся по песку одежды, подошли к пленникам. Совершенно голые ребятишки играли перед шатрами меньших размеров. По сравнению с женщинами, которых можно видеть в мусульманских районах Аммана, эти выглядели весьма раскованными, что совсем не характерно для женщинмусульманок.

Бедуины развязали пленникам руки. Подошел Хадис.

Он заговорил по-английски: - Вы будете мудры и примете благословение Аллаха. А пока вы будете "дакхилл" в черных шатрах. Не пытайтесь убежать отсюда нет пути.

Ренни и Джонни знали: слово "дакхилл" означает, что они будут пользоваться неприкосновенностью.

Один из бедуинов отвел их к большому длинному шатру.

Это был девяностофутовый павильон, повернутый фасадом в сторону, противоположную остальным шатрам; вход его был обращен к восходящему солнцу. Этот шатер принадлежал Хадису. Один конец его был отгорожен занавеской; там располагался гарем.

- Гром и молния! - проворчал Ренни. - Мне казалось, что я могу съесть целую корову, но сейчас у меня пропал аппетит!

Джонни скорчил гримасу. Он был, вероятно, еще более брезглив, чем Ренни.

- Возможно, мы и научимся принимать участие в этих первобытных эпикурейских развлечениях, - вздохнул он. - Другими словами, братец, придется нам смириться и полюбить это!

Дюжина бедуинов столпилась вокруг плоской латунной посудины. В ней было добрых пять футов в поперечнике. Арабы с жадностью поглощали пищу, пользуясь естественными столовыми приборами человека - своими руками.

Посредине латунного блюда скалила жуткие обнаженные зубы голова овцы. Ее уши были оттянуты назад и болтались. Жирное месиво покрывало груду пищи. Ноги и ребра плавали в мясном бульоне с рисом. Бедуины черпали пищу горстями.

Все столпившиеся вокруг блюда были облачены в обычные одеяния пустыни.

Ренни и Джонни двинулись туда с некоторой нерешительностью.

- Раз уж я должен это есть таким способом, то я и буду так делать, произнес Ренни с отвращением. - Как бы там ни было, необходимо подкрепиться.

Из шатра донесся тонкий саркастический голос:

- Прекрати облизывать свои пальцы, ты, пропавшее звено! Неужели так трудно забросить в ротовое отверстие комок риса без того, чтобы не вымазать мясным бульоном всего себя с головы до ног!

- Проклятие! - пропищал другой голос. - Для тебя, конечно, естественно есть подобно свинье! Если я сожру еще хоть кусочек этой падали, я начну блеять, как ягненок!

- Тараторить, как мартышка, хочешь ты сказать?

- Силы небесные! - прогудел Ренни. - Джонни, ты слышал? Это же Монах и Хэм! Значит, они все-таки не утонули вместе с яхтой! Погляди-ка на Монаха в этом смешном одеянии! Оно так его маскирует, что он выглядит почти как человек!

Джонни изучающе осмотрел выряженных в одеяния пустыни Монаха и Хэма.

- Несомненно, - изрек он. - Но у меня возникло неприятное ощущение, что мы просто столкнулись с подтверждением теории перевоплощения душ. Это всего лишь астральные тела в новой материальной оболочке. Ну как мог Хэм появиться здесь в таком виде?

Обезьянья фигура Монаха поднялась на ноги. Его кейфих и абба свободно болтались на нем. Одна из его огромных ступней плюхнулась прямо в завтрак бедуинов. Рис и мясной бульон выплеснулись на аскетичную физиономию брезгливого Хэма.

- Ты, неуклюжее животное! - завопил Хэм, вытирая подливу со своего худощавого лица.

По распоряжению Хадиса бедуины соорудили для Ренни и Джонни отдельное помещение. Обезьяноподобная фигура Монаха продолжала исполнять танец восхищения.

Хэм вытер свое лицо и спросил:

- Где Док? Как этот черный дьявол сумел заманить вас в ловушку?

Прежде чем успел прозвучать ответ, из одного маленького, стоящего неподалеку шатра, донесся пронзительный женский крик:

- Ренни! Джонни!

Они увидали странную фигуру, бегущую к ним от шатра. Женщина была одета в волочащееся по песку одеяние пустыни. Голова ее была плотно закутана.