Смертельный номер (рассказы)

— Бывают, и какие! У людей из-за совпадений вся жизнь идет кувырком. Короче, она видит, что он лежит и не шевелится, весь бледный, шлем укатился куда-то в канаву, нога подвернута, она, естественно, его узнает, зовет на помощь, на «скорой» отвозит его в больницу, и выясняется, что у него перелом коленной чашечки, довольно тяжелый. Хирург там что-то здорово напортачил, в результате ему пришлось не только проститься с борьбой, но и уйти из полиции, он устроился работать портье. Зато…

— Девушка вышла за него, — сказал мой знакомый.

— Как ты догадался? Понимаешь, ей стало его жаль. И она решила, что сделает его счастливым.

— И с тех пор они жили спокойно и счастливо?

— Не совсем так. Он пристрастился к выпивке, с портье это бывает: работают допоздна, иной раз и не хочешь, а пропустишь стаканчик, короче, отблеск принесенной ею жертвы как-то потускнел, ее стали посещать сомнения — а вдруг она совершила роковую ошибку? Такова жизнь, что поделаешь!

Мой знакомый согласно кивнул.

— Хорошо, ну а при чем здесь ты?

— Я… — я сделал паузу, понадобилось собраться с мыслями. — Я все думал об этой истории, и чем больше думал, тем больше влезал в шкуру полицейского — человека, наполовину отчаявшегося, понимаешь? До того как я услышал этот рассказ, мое собственное положение меня не сильно тревожило. В моей жизни девушек хватало, но история полицейского как бы выделила именно эту.

— Как ее звали?

— Розмари.

Мой знакомый ничего не сказал, и я продолжал:

— Тогда мне пришло в голову: а почему мне не повторить то, что сделал полицейский? Я даже засмеялся над собой — как это произойдет? Я что, поскользнусь на банановой шкурке в ту минуту, когда Розмари пойдет мимо? Такое совпадение — это уж слишком. Но все равно эта мысль не отпускала меня, и как-то вечером, когда Розмари сказала мне, что окончательно решила выйти замуж за этого типа, которого я и знать не знаю… кстати, а ты женат?

— Нет, — ответил мой знакомый.

— Вот тебе совет — не женись. В общем, эта новость меня ошеломила, но и надоумила. Что если инсценировать падение, упасть, как полицейский? Не так серьезно, разумеется, но притвориться можно — заковыляю, опершись на ее плечо. Только упасть не где придется, я еще не настолько спятил. Я знал, конечно, где работала Розмари — она была секретаршей у какого-то начальника на улочке возле Найтсбриджа. Я не раз задавал себе вопрос: а вдруг он и есть тот самый мужчина, машинистки часто влюбляются в своих начальников.

Знал я и когда она приходит на работу — в девять тридцать. Мы с ней специально запоминали, что интересного случилось за день, чтобы потом рассказать друг другу, особенно я. Весь ее день я знал наизусть. Стоило мне о ней подумать, я сразу знал, что она в эту минуту делает. Я знал: сейчас она едет в автобусе по Найтсбриджу, потом слезет с него и пойдет переулком.

— Ты что же, думал, тебе подвернется подходящая банановая шкурка?

— Нет, тут я проявил смекалку. Но не будем забегать вперед. Я уже говорил, что работал в Сити, почти в те же часы, что и она, а от Сити до Найтсбриджа — путь неблизкий. Как оказаться там в нужное время? Однажды после обеда я сказал боссу, что мне нездоровится и нельзя ли завтра взять выходной? Раньше я никогда не болел. Помню даже, что он ответил: «Да, Парминтер, конечно. В субботу у вас игра, мы должны сделать все, чтобы вы были в форме». И вот на следующее утро я был на Уилтон-плейс, вышагивал взад-вперед и…

— Искал банановую шкурку? — предположил мой знакомый.

— Нет! Нормы поведения поменялись уже тогда, а нормы поведения на улице — в первую очередь. Банан я ел. Откусывал, поглядывал по сторонам и наконец увидел ее — она явно опаздывала, спешила мне навстречу. Я выронил на тротуар банановую шкурку, наступил на нее и грохнулся оземь.

— Бедняга Парминтер!

— Ты прав. Уже тогда я был тяжеловат — не такой, как сейчас, но все же — и шмякнулся ужасно. Головой ударился о тротуар, на миг потерял сознание. Потом увидел, как надо мной склонилась Розмари.

«Боже правый! — воскликнула она. — Это Джеральд! Ты сильно ушибся?»

Я застонал, хотел шевельнуться, но не смог.

«Дорогой, — впервые я услышал из ее уст слово „дорогой“, — я знаю, что не должна тормошить тебя, но я могу тебя поцеловать.» — И она меня поцеловала. Потом сказала: «— Сейчас вызову „скорую“.»

Когда подъехала «скорая», голова еще шла кругом, что было дальше, помню смутно, но ей позволили ехать со мной. В больнице мне сделали рентген — не сломаны ли кости, не пробита ли голова. (Ты, наверное, думаешь, что с головой у меня к тому времени уже было плохо!) Все оказалось цело, но меня решили подержать и поместили в ортопедическое отделение, так это называлось. Розмари сказала, что съездит ко мне домой и привезет все необходимое.

«Пижаму? Зубную щетку? Зубную пасту? Расческу? Губку? Лезвие? Кисточку для бритья? Крем для бритья? Домашние тапки? Халат?»