Смертельный танец

– Только без вампирских меток. Ни на мне, ни на нем. Поняли?

– Обещаю. Единственное, о чем я прошу, – это чтобы никто из нас не пошёл на попятную. Нам нужно точно оценить, каких масштабов силу мы можем вызывать. Если немного, то тогда это бессмысленно, но сели она такова, как я думаю, мы решим сразу множество проблем.

– Вы хитрый и вкрадчивый паразит.

– Это означает “да”? – спросил он.

– Да.

Ричард обнял меня, и я была рада, что это его руки меня держат, меня утешают, но смотрела я в глаза Жан-Клода. Выражение его лица трудно было описать. Такой вид может быть у дьявола, когда ты только что поставил свою подпись на отмеченной пунктиром строчке и сдал ему свою душу. Довольный, охочий – и слегка голодный.

25

– Вы с мсье Caaiaiом пока пообщайтесь, а я, пойду умоюсь и к вам присоединюсь.

Одно то, что он произнес это вслух, вызвало у меня желание отказаться, но я этого не сделала.

– А вы уверены, что это с вашей стороны не попытка составить из нас menage a trois?

– Разве я могу быть так коварен?

– Да.

Он засмеялся, и от этого звука будто ледышка проползла у меня по позвоночнику.

– Я вас оставлю одних.

И он протиснулся мимо нас в ванную.

Я шагнула за ним и не дала двери закрыться.

– Да? – спросил Жан-Клод.

– Когда вы выйдете, хорошо бы, чтобы под этим халатом было еще что-то, кроме кожи.

Он так широко улыбнулся, что даже можно было угадать клыки.

– Разве я могу быть так груб?

– Не знаю.

Он кивнул и закрыл дверь.

Глубоко вздохнув, я повернулась к другому мужчине моей жизни. Вещи Ричарда лежали сложенные в моем чемодане. Сам он придвинулся ко мне. Разрезы на трусах были такие глубокие, что видна была почти вся линия ноги от щиколотки до талии.

Если бы мы были действительно одни, я бы ему отдалась. Но то, что должно было быть романтично, вдруг стало до удушья неловким. Как-то очень ясно слышались звуки бегущей воды из ванной. Жан-Клод обещал к нам присоединиться. Господи Иисусе!

А Ричард все равно выглядел великолепно с этой волной волос, скрывшей один глаз. Но и он остановился, не стал больше приближаться и мотнул головой:

– И почему это вдруг стало так неловко?

– Я думаю, что главная тому причина сейчас находится в ванной и скоро выйдет.

Он рассмеялся и снова мотнул головой:

– Обычно у нас меньше времени уходит, чтобы оказаться в объятиях друг друга.

– Да, – согласилась я. А при сегодняшних темпах, когда Жан-Клод выйдет из ванной, мы еще будем глазеть друг на друга, как школьники на танцах. – Пойди мне навстречу, – сказала я.

Ричард улыбнулся:

– Всегда рад. – И он пошел ко мне. Мышцы танцевали у него на животе.

Я вдруг пожалела, что надела джинсы и тенниску. Мне захотелось, чтобы он увидел белье, которое я купила. Захотелось, чтобы его руки ощутили гладкий шелк и мое тело под ним.

Мы остановились, не дойдя дюйма друг до друга, не соприкасаясь. Чувствовался запах его лосьона. Я даже ощущала тепло его тела. Мне хотелось погладить руками по голой груди. По шелку этих трусов. И так захотелось, что я даже руки сложила, чтобы чем-то их занять.

Ричард наклонился надо мной, провел губами по бровям, поцеловал очень бережно в глаза, склонился ко рту, и я поднялась на цыпочки ему навстречу. Он обнял меня.

Я припала к нему, ощупывая его тело, прижимаясь к нему губами. Он склонился еще, руки его скользнули мне под ягодицы и приподняли меня, так что наши лица оказались на одной высоте. Я прервала поцелуй и хотела сказать “поставь меня на пол”, но не смогла выговорить, глядя ему глаза в глаза. Вместо этого я оплела его ногами за талию. Он чуть расставил ноги, держа равновесие. Я его поцеловала, и первая волна силы окатила меня как колющее, щекочущее тепло.

Ричард издал тихий горловой звук, скорее рычание, чем стон. Он опустился на колени, а я повисла на нем, и когда он положил меня на пол, я не стала его останавливать. Он приподнялся на руках, прижимая меня к полу нижней частью тела. И когда он посмотрел на меня, у него были волчьи глаза. Наверное, что-то отразилось у меня на лице, потому что он отвернулся, чтобы я не видела.

Я приподнялась под его тяжестью, зачерпнула горсть его густых волос и повернула его лицо к себе – не слишком нежно. То ли от боли, то ли еще от чего он повернулся с рычанием. Я не сморгнула. Не отвернулась.

Ричард снова наклонился ко мне лицом, и я легла на пол. Его губы нависли над моими, в теплом прикосновении наши рты встретились, и я будто пробовала на вкус его энергию, его суть.

Открылась дверь ванной. Этот звук заставил меня замереть, скосить глаза на открытую дверь. Ричард на миг замер, потом поцеловал меня в край подбородка, опускаясь губами ниже, к шее.

Жан-Клод стоял в дверях в черной шелковой пижаме. Куртка ее с длинными рукавами была распахнута и развевалась вокруг голого тела, когда он двигался. Выражение его лица, его глаз меня перепугало.