Смертельный туман

Чувствуя, что иссякла, София уставилась в пространство. Живого лося она никогда не видела, но попыталась хотя бы чисто умозрительно представить его повседневную жизнь в лесных дебрях. Должно быть, он занимался тем, что пасся и ходил на водопой. Вероятно, одолевал немалые расстояния. Были рядом с ним другие лоси? А люди? Или он в одиночестве свои дни проводил? Воображение уже рисовало зеленые холмы, прохладу соснового бора, теплые пруды с грязью на дне…

Голова приникла к подушке, взгляд устремился в потолок. София представила тропку, неторопливо вьющуюся через поле. На другом конце виднелся лес. Над высокой травой с гудением вились насекомые, за ними стремительно пикировали птицы…

Ветерок вдруг всколыхнул темные шторы, в комнату ворвался сырой воздух. В тучах над городом глухо зарокотало. Кусочек рога так и лежал у девочки на ладони. Пальцы непроизвольно сжались, дыхание стало медленным и равномерным. Вскоре София заснула и увидела сон.

Шел дождь… Она устало тащилась по тропе через лес, глядя на мир с высоты изрядного роста. Кругом росли ели, ивы, осины. Во сне София хорошо знала их, каждое дерево было ей другом. Их ветви гладили ей бока, влага с листьев приятно холодила кожу. Впереди показалась прогалина. Усталость сменилась облегчением: дом рядом. Когда они добрались – София некоторым образом знала, что была не одна, – дождь прекратился, сменившись клубами густого тумана. Из мглы выплыл дом с низко нахлобученной крышей и бревенчатой односкатной пристройкой. Короткая труба изливала дождевую воду в каменную чашу у входа.

– Вот мы и пришли, Нош, – сказал тихий голос над ухом.

Потом сон сменился.

София стояла на вершине холма. Рядом с ней вдаль вглядывался юноша. Внизу простиралась долина, там виднелась уединенная роща. Деревья в ней поражали неизъяснимой, удивительной красотой. «Не для еды они», – с некоторым сожалением подумалось Софии. Ее очень тянуло попробовать их на вкус, но некая могущественная сила, умевшая обратиться непосредственно к сердцу, требовала воздержаться.

Юноша, стоявший рядом, обратил к ней лицо:

– Как думаешь, Нош?

Он выглядел озадаченным. Он был из Вещих: коротко остриженные волосы, кожа на лице отливала зеленью вдоль края волос. Глаза под черными бровями были темными, задумчивыми. Он спрашивал ее мнения, ей же хотелось лишь любить его, защищать.

– Что мешает нам подойти ближе? – сказал он словно бы в ответ на ее мысли. Положил руку ей на плечо, стал безотчетно гладить пальцами шею.

Пока они стояли там, глядя вдаль, на вершине холма за долиной возникла некая фигура. Юноша заметил ее и напрягся, всматриваясь с интересом. Незнакомец начал спускаться по склону, постепенно приблизился, долетел ослабленный расстоянием крик…

– Скорбящий, – ахнул юноша.

Внимание Софии привлекло движение слева. Между холмами на юге появился кто-то еще. Это существо двигалось проворно, словно его тянули вперед на веревочке. Его крики были всхлипами, долетавшими по ветру. София фыркнула, стараясь предупредить юношу.

– Правильно, – отозвался тот. – Двое скорбящих!

Фигуры встретились на краю рощи, слились, исчезли под деревьями… Неожиданно стало тихо.

И вновь все поменялось. Теперь София изо всех сил бежала сквозь темноту. Она обоняла запах огня, сердце бешено колотилось. Те же деревья, что прежде ласково гладили ей бока, теперь царапали, обдирали. Ужас рвался вон из груди, словно живое существо, мчавшееся быстрее ее самой: прочь, прочь!

– Спаслись… спаслись, – долетел чей-то голос.

Слова! Что они могли значить, какая цена им была, когда она пыталась догнать собственный ужас? Пыталась и не могла: он летел впереди неуловимым злым духом…

…София вздрогнула и проснулась. Сердце бешено колотилось. Обломок рога выкатился из ладони. Девочка прижала руки к груди, хватая ртом воздух и слегка удивляясь: дымом не пахло. Сновидения казались настолько реальными, что ей даже не сразу удалось вспомнить, кто она и где находится. «Нет никакого пожара, – говорила она себе. – Нигде ничего не горит, я в безопасности…»

Лампа у кровати еще светила. София перекатилась лицом к столику, посмотрела на часы. Почти три ночи. Скоро вставать, чтобы поспеть на поезд… Девочка со вздохом откинулась на подушку.

Вспомнив про кусочек рога, она не без труда нашла его в смятых простынях, взяла и стала рассматривать. «Это твоя память была или мой собственный сон?..» – безмолвно спрашивала она обломок.

Наконец, положив его на столик, она закрыла глаза. Надо подремать, пока Максин в дверь не постучала…

9 Голос Рена

7 августа 1892 года, 3 часа 51 минута