Смертельный турнир

Я обернулась. Ко мне спешил Лас — веселый, празднично одетый, ярко-зеленый платок на шее явно был повязан в честь академии. Вид брата пустил во мне ростки облегчения. Похоже, он уже переварил свою неудачу на групповом турнире и смотрел теперь только вперед.

Лас хлопнул меня по плечу.

— Ты молодец, Сат. Ты обязательно справишься. Покажи им, что такое кровь Сантерн.

Я выдохнула, кивнула и улыбнулась.

Все зависит от того, смогу ли я победить Хаунда. Если да, то сразу поднимаюсь на третье место в турнирной таблице, а Хаунд падает на пятое. И если на пятом будут несколько человек, есть шанс, что Хаунду вообще не удастся войти в число победителей.

Но если проиграю, то на месте Хаунда буду я.

В груди вскипела холодная трезвая злость. Ни за что не проиграю. И за Ласа, и за себя, и за Лавайса, за Митена, которых Хаунд тоже пытался выдавить, — за них всех я должна победить.

Мой поединок с Хаундом шел третьим по счету. Первые два закончились удивительно быстро, оба — победой лидеров турнира, второкурсников Керна и Рурена.

Настал наш черед.

Твердый спрессованный песок поскрипывал под сапогами. Я вышла на середину поля, встала, глубоко вздохнула, опустив плечи. Трибуны орали что-то ободряющее, это воспринималось как рокот моря. Все мое внимание занимал приближающийся ленивой походкой противник.

Он остановился напротив, негромко, чтобы не услышал стоявший рядом распорядитель, выплюнул:

— Сегодня ты сдохнешь.

Я и бровью не повела. Напротив, медленно растянула губы в недоброй улыбке, с удовлетворением отметив, как вспыхнул гнев в глубоко посаженных карих глазах.

— Не веришь? Думаешь, вру? — Хаунд наклонился к моему лицу. Со стороны, наверное, смотрелось так, словно противники дружелюбно обмениваются любезностями. Этот подонок еще и улыбался. — Посмотрим, как ты потом запоешь… — И он прошипел со злобой и ненавистью, по-прежнему продолжая улыбаться: — Крысиное отродье!

— Поклон! — скомандовал распорядитель, и мы отскочили друг от друга.

Быстро и небрежно поклонились — скорее кивнули, не сводя друг с друга настороженных глаз.

Хаунд напал, едва над полем запел сигнал. Возможно даже, на долю секунды раньше. Он явно хотел застать меня врасплох, но я по глазам угадала его намерение и успела отпрыгнуть. Выставила щит, поймала «воздушный кулак», погасила.

Противник наступал. Он двигался резко, мощно, вкладывая в удары всю мощь. Похоже, делал ставку на разницу в габаритах и физической силе. Вот и зря: если бы мы сражались голыми руками, без помощи магии, он, несомненно, был бы куда сильнее меня. Но благодаря усиливающему заклинанию я без проблем могла не только выдерживать, но и отвечать ему такими же ударами.

Могла, но не делала. Уходила, уворачивалась, кружила по полю, как мышь, убегающая от кота, — специально, выжидая, когда он начнет злиться и делать ошибки. И первая не заставила себя ждать. Хаунд с коротким яростным рыком накинул на себя ускорение и сделал рывок. Слишком рано. Это было начало боя, я еще не использовала ни одного сильного, долго остужающегося заклинания, так что накрыла себя «каменной завесой» и под ее защитой спокойно выдержала бешеный натиск противника. Выждала момент — и двинула ему в лицо «воздушным щитом».

Хаунд оторопел, на миг растерялся и опустил руки. Не дожидаясь, пока он опомнится, нанесла несколько ударов, сокрушая его защиту, и отпрыгнула, когда он сделал попытку схватить меня «удочкой». Заклинание скользнуло по щиту, ушло в никуда.

Он выругался — я оскалилась. Ярость в глазах противника доставляла просто неописуемое удовольствие.

Мы принялись ходить по кругу, периодически нанося удары, которые были больше зрелищными, чем разящими. Поднимался ворох искр, над полем летел голос комментатора, объяснявшего каждый удар, каждый прием.

Наконец Хаунд снова ринулся вперед. Кажется, ради этого натиска он решил поставить на карту все: использовал самые мощные заклятия, самые эффективные приемы. Я стиснула зубы, увертываясь от его ударов и отражая те, от которых не успевала уклониться. Нужно продержаться. Нужно продержаться — минуту, не больше, он просто не сможет долго выдерживать этот темп. А когда его натиск ослабнет, наступит мой черед.

Может, так все и случилось бы.

Но Хаунд, победно ухмыльнувшись, вдруг метнул мне в лицо что-то непонятное, я даже не уловила — то ли заклинание, то ли какой-то вполне физический предмет, похожий на небольшой коричневый комок. Инстинктивно подняла щит, отражая, но «нечто» словно прилипло к щиту, быстро по нему вскарабкалось и, спружинившись, прыгнуло.

Меня передернуло, когда я поняла, что это огромный отвратительный мохнатый тарантул. Я и так не слишком любила насекомых, но пауков вообще ненавидела. А тех уродищ, что пытаются добраться до лица, думаю, их бы возненавидел даже арахнофил.

Впрочем, все случилось так быстро, что у меня не осталось времени ни ужаснуться, ни даже взвизгнуть от неприязни. Паук прыгнул мне на грудь, и в тот же миг тело пронзило острой, невыносимой, лишающей умения мыслить болью.

Что такое? Это не боевое заклинание… не наше, Хаунд не мог его использовать. Он нарушил правила!