Смертельный удар

Финикийские канониры немедленно дали ответный залп, который заставил римлян ненадолго заткнуться. Три ядра попали в цель, превратив в кашу с десяток римских морпехов и разрушив ограждение в центре борта. Спустя несколько минут, когда римляне от вида крови пришли в себя и, закончив бахвалиться, по приказу центуриона изготовились к абордажному бою, подняв щиты, финикийская квинкерема на полном ходу проскочила опасную зону. Проскользнув мимо нацеленного в ее борт тарана, пунийский корабль, вырвался на «финишную прямую». До морских ворот города осталось не больше трехсот метров, которые, впрочем, еще следовало пройти. Ядра с римских кораблей, а позади них теперь оказался не только флагман и еще две квинкеремы, буквально забарабанили по палубе и обшивке корпуса. Отовсюду послышались стоны раненых. На глазах Чайки одному морпеху снесло ядром голову, а другого, что прикрылся щитом, выбросило за борт, сломав его телом ограждение. Римляне в ярости усилили обстрел, не веря, что пунийцы ускользнули из-под самого носа.

─ Цепь! ─ раздался вдруг вопль Могадора, ─ поднимите цепь!

Федор, который за это время переместился ближе к центру корабля, на всякий случай поднял повыше щит, обошел стрелявшую баллисту, несколько убитых морских пехотинцев, и снова встал справа от Могадора, не покидавшего своего места на носу.

─ Что происходит? ─ уточнил Федор, прислушиваясь к продолжавшемуся свисту ядер, который, казалось, ничуть не заботил командира квинкеремы.

─ Они думают, что я перелечу через нее на крыльях! ─ бушевал Могадор, указывая Чайке на башни, между которыми виднелась массивная цепь, ─ если эти недоумки промедлят еще мгновение, то она рассечет мой корабль не две половины. Если только боги не перенесут нас через нее.

Чайка присмотрелся. До входа в гавань оставалось не больше сотни метров, но длинный корпус корабля стремительно приближался к проходу между башен, все еще перегороженному цепью. Расстояние сокращалось на глазах, но цепь не двигалась с места.

─ Может быть, они решили, что это все отвлекающий маневр римлян? ─ озадачился Федор, ─ которые хотят так ворваться в город.

─ Может быть, ─ отмахнулся Могадор, ─ но меня ждали, а значит должны узнать.

Он обернулся назад, бросив взгляд в сторону висевших на хвосте римлян.

─ Они не успеют проскочить за нами, если вовремя опустить и поднять цепь.

Федор хотел уже вновь обраться за помощью к богам, но защитники Тарента решили поверить своим глазам и, посчитав корабль финикийским, начали опускать цепь. Медленно, со скрипом она стала погружаться в воду. На взгляд Федора слишком медленно. Цепь скрылась под водой лишь тогда, когда изрядно потрепанная обстрелом квинкерема подлетела к самому проходу.

─ Убрать весла! ─ рявкнул Могадор, и его приказ эхом подхватил кто-то из офицеров.

Хотя приказ был своевременным, он все же немного запоздал. Из-за недоверия защитников крепости, весла гребцы стали убирать лишь в последний момент. Раздался треск и несколько весел, не успев скрыться во чреве корабля, разлетелись в щепки ударившись о каменные стены башен. Квинкерема проскочила в узкий канал, и Федор тут же услышал еще один странный звук, ─ что-то проскрежетало по днищу.

─ Цепь! ─ пояснил повеселевший Могадор, ─ они начали ее поднимать, едва впустили нас, чтобы отрезать римлян.

И перехватив настороженный взгляд Чайки, который осматривал корабль с таким видом, словно тот должен был вот-вот развалиться на части, добавил, махнув рукой:

─ Ерунда! Киль крепкий, выдержал! Главное, что мы в гавани.

Федор перешел на левый борт, ─ едва избежавший гибели корабль заложил резкий поворот, направляясь к одному из знакомых пирсов, ─ и посмотрел назад. Римские квинкеремы так увлеклись погоней, что в спешном порядке были вынуждены «закладывать виражи», разворачивались перед самыми башнями, чтобы не протаранить их. Остальные же корабли перенесли огонь на башни и стены, атаковав защитников. Штурм Тарента начался, но Чайку это уже не волновало. Солдат и метательных оружий на стенах хватало. С первым приступом должны были справиться.

Глава четвертая «Битва за дельту»

Первые несколько часов плавания, а вернее осторожного продвижения к морю, прошли спокойно. Греки не показывались. Лагерь у излучины скифский флот покидал еще в предрассветной мгле, на веслах. Но туман быстро рассеялся и вскоре, поросшие лесом берега стали отчетливо видны. Впрочем, как и многочисленные боевые корабли, клином вошедшие в русло реки. Именно такой порядок плавания, а не обычное движение линией, установил скифский адмирал, квинкерема которого была острием ударного клина.

─ Прячутся сволочи, ─ подумал вслух Леха, стоя на корме рядом с Токсаром и всматриваясь в топкие берега, не подававшие признаков жизни, если не считать то и дело взлетавших птиц, ─ в глубину заманивают, значит, засаду дальше устроили.