Смертельный удар

Грон вскинул подзорную трубу и мгновенно увидел мчащиеся навстречу униремы. С головной вздымались вверх три плотных столба дыма. Капитан униремы стоял на палубе, направив окуляр подзорной трубы на флагманский корабль. Грон оторвался от своей трубы и бросил сквозь зубы:

— Сигнальщику дать отмашку флажками.

На передней площадке приближающейся униремы тоже возник сигнальщик и начал передавать сигналы семафора. Гамгор, за прошедшую луну успевший выучить все сигналы, старательно переводил вслух:

— Вражеские корабли… Преследуют… Оценочная численность… Менее… Ста… Расстояние до основных сил… Час хода… При встречном движении…

Сигнальщик на униреме дал отмашку окончания доклада и начал повторять его еще раз. Грон перевел окуляр подзорной трубы на морскую гладь у горизонта. Приблизительно в тысяче локтей за кормой унирем торопливо разворачивались два десятка триер. Грон опустил трубу и бросил взгляд на солнце.

— Сигнальщик, сигнал на корабли: «Убрать паруса, суши весла». — Дождался, когда его распоряжение будет передано, и продолжил: — Передать по цепочке: «Боковому охранению — дальняя разведка, уточнить численность приближающейся эскадры», «Быть в готовности перехватить оторвавшихся».

Он собирался дать возможность горгосцам приморить гребцов и с закатом предоставить униремам возможность сделать то, что они умели лучшее всего.

Солнце уже коснулось моря нижним краем, когда горгосские корабли вышли на рубеж атаки. Горгосский адмирал немного придержал корабли, выровнял линию, и триеры, до того лишь слегка шевелившие веслами, прянули вперед как атакующие носороги. Со стороны горгосцев стоял сплошной гул. Это боцманы, колотя в огромные гонги, задавали гребцам атакующий темп. Триеры мчались все быстрей. Обшитые медью тараны при каждом гребке жадно высовывали из носового буруна свои слегка позеленевшие, но все еще блескучие жала. Когда до линии унирем осталось не более двух сотен локтей и горгосские катапульты, гулко хлопнув тетивами из бычьих жил, дали первый залп, Грон оторвался от подзорной трубы и небрежно кивнул. Сигнальщик, сглотнув, рванул фал, и на мачту птицей взлетел сигнальный флажок. Тысячи весел гулко ударили о воду, и униремы рванули вперед. Следующий залп горгосских баллист и катапульт, который мог бы стать губительным для унирем первой линии, пришелся на вспененный кормовой бурун. Бой начался несколько неожиданно для горгосцев. Вместо того чтобы, как обычно, две первые шеренги кораблей сошлись друг с другом под грохот таранов, юркие униремы скользнули между разогнавшихся триер и устремились в глубь горгосского строя. Грон бросил еще один взгляд на запад. Солнце уже село, но небо все еще было окрашено вечерней зарей, кое-где заляпанной темными облачками.

Две первые линии унирем сделали резкий поворот и пошли почти под прямым углом к направлению движения триер. Это был сложный, но точно рассчитанный маневр. Униремы не могли в лоб взять на абордаж триеру, которая шла атакующим темпом. Удар при столкновении был бы столь силен, что унирема просто бы развалилась. Поэтому требовался маневр, позволявший бы униремам атаковать триеры с тыла. Однако этого не потребовалось Когда униремы стали ускользать с линии таранного удара, боцманы горгосцев, чтобы окончательно не заморить уставших гребцов, резко снизили темп, ожидая, когда капитаны определят следующую цель и развернут тяжелый корабль. А капитанам унирем только этого и надо было. Спустя всего несколько мгновений с того момента, как боцман первой триеры прекратил отбивать атакующий темп, первая унирема уже грянула носом о крутой борт триеры. И бойцы, разрядив арбалеты, хлынули на палубу триеры. Некоторое время над морем стоял грохот боя, в котором можно было различить треск бортов сталкивающихся кораблей, гул тетив баллист и катапульт, резкие, звучные хлопки арбалетных залпов и рев и крики сражающихся. Откуда-то из середины послышался громкий треск и радостный выкрик на горгосском языке, на мгновение заглушивший звуки боя: — Магр смотрит на нас!

Одна из унирем все-таки не успела увернуться от тарана. Грон направил трубу в сторону, откуда раздался треск, и какое-то время не отрываясь смотрел на тонущую унирему. Морские кольчуги были устроены так, что их можно было скинуть уже в воде, и сделать это даже одной рукой. Но некоторые из бойцов, скинутые в воду при таранном ударе триеры, так и не всплыли. Остальные поспешно сбрасывали кольчуги прямо на палубу, уже заливаемую водой, и, зажав нож в зубах и подвязав за спиной меч, прыгали в воду и плыли в сторону атаковавшей их триеры. А оттуда навстречу им летели тяжелые стрелы. Однако на триере слишком увлеклись расстрелом плывущих и прозевали еще две униремы, подошедшие с обоих бортов. Они с грохотом врезались в скулы горгосца у обрезов гребных камер, и спустя десять минут все было кончено.