Смертельный удар

Боец дернулся, случайно распоров Икуммуту кожу на подбородке, и быстро ответил:

— Этот слизняк требует, чтобы его отвели к командору.

— Что?

Из-за деревьев выскочил настоящий гигант. Оглядев купца, он недоуменно искривил рот:

— Этот?

Получив подтверждение, он ухмыльнулся:

— Ну что ж, если ему так хочется…

Увидев глаза человека, которого называли Великий Грон, Икуммут понял, что кости сегодня не на его стороне.

— Ты хотел меня видеть, купец?

От тона, которым были сказаны эти слова, Икуммут невольно поежился. Но делать было нечего. Ему предстояло играть чужими костями.

— Великий Грон, мое имя Икуммут, я нумморский купец и у меня есть сведения, которые, как мне кажется, могут тебя заинтересовать. — Икуммут сделал паузу, но Грон невозмутимо смотрел на него и молчал, поэтому он решил продолжать: — Я бы хотел сохранить свое имущество… — он снова сделал паузу и невольно похолодел от того, что прочитал в этих спокойных глазах, — свою жизнь и жизнь и достоинство моей дочери.

Грон слегка приподнял уголки рта. Возможно, кто-то мог бы посчитать это улыбкой.

— Насчет последнего — можешь не беспокоиться, купец. Если она умрет, то умрет честной девушкой. Мы не берем женщин против их воли. А если это произойдет по обоюдному согласию, я не считаю это бесчестьем.

Икуммут передернулся. В этих словах не было для него никакой надежды. Но что ему оставалось, как не попытаться еще раз?

— Я видел, что в Нумморе вы захватили множество доверенностей, но вам нужен человек, который поможет вам использовать их с наибольшей выгодой.

Грон изобразил прежнюю гримасу и лениво произнес:

— Я должен доверять этому человеку.

Купец почувствовал, что его сердце вот-вот выскочит из груди. Великий Грон не отверг эту идею с ходу. А значит, была надежда. Икуммут выпрямился и срывающимся от волнения голосом произнес:

— Когда в мире сталкиваются такие силы, то вставший на сторону одной не может рассчитывать на пощаду со стороны другой. — Он заметил, что в глазах Грона впервые появился интерес, и, уже почти не сомневаясь в успехе, продолжил: — Полторы луны назад ко мне пришел человек, который хотел получить крупный заем и был согласен на самые выгодные для меня условия. — Он помолчал и вкрадчиво закончил: — Он не был горгосцем, но приплыл на горгосской триере, он был скромно одет, но имел на руках гарантии императора и храма Магр, а главное… он был карликом. Не встречался ли такой человек на твоем пути, Великий Грон?

Грон несколько мгновений задумчиво смотрел на купца, а потом усмехнулся:

— Ты выиграл свою отсрочку, купец. А насколько она затянется — зависит от тебя самого. — И, повернувшись, негромко приказал: — Погрузите его на «Росомаху».

Очередной мыс навсегда скрыл из виду столбы дыма, вздымающиеся в небо на месте, где когда-то был город Нуммор, Икуммут подумал, что не зря его всегда называли самым удачливым купцом Нуммора. И хотя сейчас он был не богат, как прежде, а нищ, не в окружении толпы слуг и рабов, а с ошейником на собственной шее и не в своей конторе, а на зыбкой палубе чужого корабля, но кто сказал, что жизнь не стоит всего остального? Во всяком случае, те нумморские купцы, чьи тела валялись сейчас среди пепелищ сгоревшего города, вероятнее всего, с ним согласились бы.

Первосвященник сидел на палубе со связанными руками, прикрученными за спиной к основанию передней мачты. Напротив него стоял Грон. Вообще-то он не собирался сейчас проводить серьезный допрос. Надо было только установить, насколько полезен этот затурканный жрец из захолустного храма малоизвестного бога, почитаемого только на двух островах. Поэтому он приказал отгородить часть палубы, от передней мачты и до самого носа, и притащить пленника. И вот такая неожиданность…

— Ну что ж, я очень рад, что первосвященник храма Отца ветров оказался столь разумным человеком.

Первосвященник торопливо растянул губы в испуганной улыбке и часто закивал. Когда его выволокли на палубу и привязали к мачте, он тут же завопил, требуя Великого Грона. Грон появился, первосвященник, захлебываясь, торопливо забормотал, что он готов во всем сотрудничать с Великим Гроном и может ему многое рассказать, так как является не только первосвященником, но и Наблюдателем Ордена. Грон несколько Удивился такому энтузиазму. До сих пор все встреченные им члены Ордена поначалу впадали в ступор и начинали твердить о грязи, грязном знании, осквернении и всякой подобной дребедени, и лишь после некоторых усилий им удавалось развязать язык. Однако, задав несколько вопросов, понял, что Орден просто немного перестарался, запугивая своих членов муками, которым их подвергнет Измененный, если они попадут к нему в руки. По идее это должно было при угрозе захвата подвигнуть их на смерть. Но то ли первосвященник не успел, то ли слишком любил себя, во всяком случае, умирать он не стал. А как только выяснил, что попал в руки к этому чудовищу в человеческой плоти, тут же решил не подвергать испытанию свою стойкость и согласился рассказать все, что знает. Грон окинул взглядом скрюченную фигуру с мелко подрагивающим левым веком и приступил к допросу: