Смертельный удар

— В воскресенье я провел ночь в своей машине. Потом я сообразил, что никто не заинтересуется домом Нэнси. Я… понял, что все может обернуться вполне сносно. Это было нечто из области кошмаров, но я знал, что буду в безопасности там после того, как они обыскали его.

— Кто они?

— Люди, которые убили Нэнси.

— И кто же они? — У меня было ощущение, что я допрашиваю кувшин патоки.

— Не знаю, — пробормотал он, отвернувшись.

— Но вы можете предположить, — пытала его я. — Расскажите мне о страховании, которым ведает ваш отец по поручению «Ксерксеса». Что могло интересовать Нэнси в этих бумагах?

— Как вы добыли их? — прошептал он. — Я позвонил сегодня утром матери. Я знал, что она будет беспокоиться, а она сказала, что приходили вы. Мой… мой отец… большой Арт нашел карточку, которую вы оставили, и небеса разверзлись, сказала она. Он кричал, что… что, если он доберется до меня, он уж постарается, чтобы я не посмел больше затевать что-либо за его спиной. Вот почему я пришел сюда. Я хотел узнать, что знаете вы. И не сможете ли вы помочь мне?

Я с раздражением смотрела на него:

— Последние две недели я пыталась заставить вас рассказать мне о некоторых вещах, а вы вели себя так, как будто английский — ваш второй язык и вы не слишком бегло им владеете.

Его лицо исказилось гримасой страдания.

— Я знаю. Но когда умерла Нэнси, я был слишком напуган. Боялся, что мой отец причастен к этому.

— Почему же вы не сбежали тогда? Почему ждали, пока я не заговорю с вами?

Он покраснел еще более густо:

— Я думал, что, может быть, никто не узнает… не узнает о том, что это взаимосвязано. Но если вы узнали об этом, то об этом узнает и еще кто-то другой.

— Полиция, вы имеете в виду? Или большой Арт?

Он молчал, и я сказала, собрав все свое терпение:

— Хорошо. Почему вы пришли сюда сегодня?

— Я позвонил матери утром. Я знал, что мой отец должен быть на заседании, значит, я мог рассчитывать, что его не будет дома. Выдвижение кандидатов, вы понимаете? — Он горестно улыбнулся. — В связи со смертью Вашингтона они собрались все вместе этим утром, чтобы спланировать тактику на период выборов. Отец — Арт — мог пропустить заседание Совета, но он не пожелал бы остаться в стороне. Короче, мать рассказала мне о вас. О том, как вы приходили, а потом, как вы чуть не погибли, так же… так же, как Нэнси. Я не мог вечно оставаться в доме Нэнси. Там нечего было есть, например, и к тому же я боялся включать свет по вечерам, чтобы кто-то не увидел и не пришел проверить. А если они решатся… преследовать тех, кто знал о Нэнси и страховании, я понял, что мне следует поискать помощи, иначе я погибну.

Я с трудом сдерживала нетерпение. Похоже, будет далеко за полдень, пока я выведаю всю информацию от него. Вопросы, которые вертелись у меня на языке — о его семье, — жгли мне горло. Но придется выждать, прежде чем я смогу выпытать у него всю историю.

Первое, что я хотела бы выяснить, это его отношения с Нэнси. Поскольку он позволил себе забраться в ее дом, он не смог бы долго продержаться, отрицая, что они были любовниками.

И наконец история эта выплыла, сентиментальная, печальная и глупая.

Они с Нэнси встретились год назад, работая над общественным проектом. Она представляла ПВЮЧ, а он — администрацию городского управления. Она пленила его сразу же — ему всегда нравились женщины старше его, имевшие такую же внешность, как у нее, и отличавшиеся добротой, и он тут же пожелал добиться ее. Но она держала его на расстоянии, изобретая то один предлог, то другой, лишь бы не встречаться с ним. Наконец несколько месяцев назад они начали назначать свидания и быстро продвинулись к настоящей любовной связи. Он был безумно счастлив. А она — мила и сердечна, и так далее… и так далее…

— Так почему же никто не догадывался об этом, если вы оба были так счастливы? — спросила я.

Я едва могла понять их. Когда его не терзали страдания, его невероятная красота вызывала желание прикоснуться к нему. Возможно, этого было достаточно для Нэнси, а возможно, она думала, что его эстетизм компенсирует его незрелость. Она была достаточно хладнокровной, чтобы пожелать общаться с ним только потому, что это обеспечит ей доступ к офису члена городского управления. Но я все же так не думаю.

Он неуклюже заерзал в кресле.

— Мой отец всегда резко выступал против ПВЮЧ, я знал, он не потерпел бы, если бы я встречался с кем-то, кто там работал. Ему казалось, что они пытаются перехватить у него опеку, вы понимаете? Они вечно критиковали их за такие вещи, как разрушенные тротуары в Южном Чикаго, безработица и прочее. В этом не было его вины, вы понимаете, но когда на выборах победил Вашингтон, они не видели ни пенни, отчисляемого на благо белых, не в пример чернокожим.