Смертельный выбор

Патологоанатом верно оценил ущерб, нанесенный животными. Падальщики так тщательно обглодали даже самые маленькие косточки, что на них не осталось и намека на выступы и суставы. Начисто исчезли лобковые сочленения и подвздошные гребни, сохранились лишь фрагменты ключиц. Но уже сейчас не вызывал сомнений тот факт, что оба бедра отсутствуют.

Я добавила к лежащим на столе костям фрагменты, которые мы обнаружили в Сен-Базиле. Хотя они и не воссоздали полностью человеческий скелет, так как нескольких частей не хватало, в то же время одинаковых нам не попалось ни разу.

Первой прервала молчание Кейт:

– По размеру и степени мышечного развития кости вроде бы ничем не отличаются. Вероятно, девчушка была махонькой.

– Согласно моим расчетам, сделанным на основании размеров бедра, ее рост составлял примерно пять футов два дюйма. Давай-ка посмотрим, что даст нам твоя большая берцовая кость. – Я показала ей два ориентира на диафизе. – Существует формула регрессии, которая работает, если есть хотя бы один этот сегмент.

Я измерила диафиз, потом быстро произвела расчет. При применении этой формулы интервал погрешности оказывался достаточно большим, но он снижался благодаря данным, которые я получила на основании длины бедра. Я показала Кейт итоговую цифру. Она пошла к боковому стеллажу и быстро пролистала какую-то папку, разбухшую от вложенных в нее документов почище манхэттенской телефонной книги.

– Нашла! Рост Саванны пять футов и один дюйм с четвертью.

Она полистала еще, затем вытащила из папки небольшой конверт и вытряхнула несколько фотографий. Кейт стала их внимательно изучать, в то же время рассказывая мне о Саванне:

– Грустная история. Почти все одноклассники не имели о ее жизни ни малейшего представления. А ведь Шалотт – маленький городишко. Те дети, которые узнали Саванну на фотографиях, ничего не вспомнили о ней. Понимаешь, совсем ничего! Словно она была невидимкой. О таких неприметных людях, которых забывают в первую же секунду после знакомства, только и известно, что дата появления на свет и день смерти. Родилась в тысяча девятьсот шестьдесят восьмом, умерла в тысяча девятьсот восемьдесят четвертом, и все. – Кейт протянула мне полароидный снимок. – Жизнь у бедняжки была не сахар. Убогая семья. Никаких друзей. Как бы то ни было, ее вряд ли можно назвать рослой.

Я взглянула на снимок, и меня захлестнула волна жалости.

На покрывале сидит девушка, она явно чувствует себя не в своей тарелке перед камерой. Худенькой ручкой судорожно прикрывает живот, ладонью другой руки пытается загородиться от фотографа.

В закрытом купальнике, кожа белая-пребелая, с нездоровым синюшным оттенком. И хотя она старалась спрятать от камеры лицо, в кадр попали глаза, благодаря линзам казавшиеся гротескно огромными. На заднем фоне вырисовывалась полоска моря, волны яростно накатывались на берег, словно желая слиться с ним в одно целое.

Вглядываясь в это изнуренное, сморщенное личико, я почти физически ощущала боль. Что за человек мог обидеть такую хрупкую девочку? Может, ее изнасиловал чужак, приставив к горлу нож, а затем задушил и оставил на растерзание собакам маленькое тельце? Что именно она почувствовала, когда поняла, что близится последний час? Звала на помощь, захлебываясь слезами от ужаса и понимая, что криков никто не услышит? Или ее убили в отчем доме, а потом выбросили, как ненужную вещь? Перед тем как ее глаза видели свет в последний раз, какие эмоции она испытывала? Страх, смирение, ненависть, оцепенение или всего лишь недоумение? Мучилась ли она от невыносимой боли?

– …надо сравнить размеры черепа.

Кейт вынула из широкого коричневого конверта рентгенографические снимки и вставила их в настенный экран.

– Это снимки черепа, сделанные всего за четыре месяца до исчезновения Саванны.

Я достала из сумки свои рентгенограммы и прикрепила их рядом с больничными снимками. Начав с лицевых костей черепа, прежде всего я сравнила форму лобных пазух. Эти пустые пространства над орбитами хотя и отличаются размерами и структурой, но столь же уникальны, как и отпечатки пальцев.

Лобные пазухи Саванны напоминали хохолок на голове какаду. Их конфигурация совпадала и на тех и на других снимках. Крошечное отверстие от трепанационного сверла четко выделялось на каждом из них, его форма и расположение оказались одинаковы на снимках, сделанных при жизни и после смерти.

Не осталось ни капли сомнения в том, что обнаруженный в Сен-Базиле череп принадлежал Саванне-Клер Оспрей. Но можем ли мы утверждать, что этот череп и бедренные кости являются отсутствующими фрагментами обнаруженного в окрестностях Миртл-Бич скелета?