Смертельный выстрел

В ночь, предшествовавшую аресту Ричарда Дерка, не спал также и охотник на опоссумов. Причиной бессонницы была совесть; хотя преступление его было сравнительно ничтожное, все же оно не давало ему покоя. Ночью, после возвращения с охоты, когда он рассказал Фебе все, что с ним случилось, он спал довольно хорошо. Но тогда он не был еще уверен, что совершилось убийство; он слышал выстрел, гневные голоса и думал, что произошла ссора между его молодым господином и, как ему казалось, Чарльзом Кленси. Правда, поспешное бегство первого заставило его думать, что дело кончилось трагическим образом, но это было лишь предположением с его стороны, и он надеялся, что развязка была совсем не так ужасна, как казалось. Вот почему утром, когда он с киркой в руках вышел по обыкновению на работу, никто не заподозрил его в том, что он что-то скрывает. Он считался самым веселым среди рабочих, и смех его громче и дольше всех раздавался на полях плантации; в этот же памятный день он звучал еще веселее и раскатистее прежнего. Но звучал он так лишь до полудня, когда кто-то принес невольникам известие, что убит человек... Чарльз Кленси. Охотник на опоссума уронил от ужаса свою кирку, как и все остальные невольники. Все они хорошо знали "массу Кленси", уважали, и многие любили его. Он всегда встречал их так приветливо и говорил с ними так ласково.

Но если товарищи Синего Билля смолкли от огорчения, он смолк еще по другой причине. Они только услышали, что молодой масса Кленси убит, а он знал как, когда, где и кем. Знание это вдвойне удручало его; он, во-первых, был огорчен смертью Чарльза Кленси, во-вторых, боялся за собственную жизнь. Узнай только масса Дик, что он, сидя на дереве, был свидетелем всего происходившего, и он, Синий Билль, полетит туда, откуда ему не вернуться для дачи показаний. В этот день Феба не работала в поле, что очень беспокоило Синего Билля, который верил в привязанность своей жены, но сомневался в ее умении молчать. Он боялся, чтобы она не проболталась: достаточно было самого ничтожного слова, чтобы его призвали к ответу и, заподозрив истину, подвергли пытке. Как же обрадовался он, когда раздался вечерний колокол и он мог идти домой.

За ужином Феба рассказала ему разные подробности о событиях дня, - о поисках Кленси, о разных приключениях во время поисков, в том виде, разумеется, в каком слухи об этом дошли до плантации Дерка; также о том, что в поисках участвовали старый господин и молодой, которые теперь уже вернулись домой. От себя уже она добавила, что "масса Дик был такой испуганный, а щеки у него такие бледные, как шерсть у старой самки опоссума". После ужина они отправились на покой, но в эту ночь оба плохо спали под тяжестью хранимой ими тайны. Утром они были поражены небывалым шумом в негритянском квартале. Это были не обычные раскатистые взрывы хохота, а какой-то серьезный говор, как будто бы случилось какое-нибудь несчастье. Выглянув за дверь, Синий Билль увидел, что все чем-то сильно взволнованы. Причину этого он скоро узнал: один из его товарищей подбежал к нему и сказал:

- Массу Дика арестовал шериф... Они говорят, он убил массу Чарльза Кленси.

Синий Билль пустился бегом к "большому дому" и поспел туда вовремя, чтобы видеть, как его молодого господина посадили на лошадь и увезли под конвоем вооруженных людей. Он поспешил домой и сообщил жене о случившемся.

- Феба, - продолжал он после рассказа, - теперь нам с тобой не нужно бояться. Я видел Сима Вудлея между теми, что приезжали, а он, знаешь, всегда будет за нас, чтобы ни случилось. Видишь вот, я хочу ему все рассказать, все, что я слышал и видел, и дам ему письмо и картинку. Ты как думаешь?

- А думаю я, что тебе всю правду говорить надо. Что с того, если старый Эфа Дерк бичом сдерет всю шкуру нам со спины?.. Я возьму с тебя свою долю побоев... половину. Да, Билли, я скажу, что и я виновата. Только правду надо говорить... всю правду, как есть.

- И я скажу... Феба, ты у меня хорошая такая... Поцелуй меня, старуха! Что делать! Надо умереть... ну и умрем вместе.

И два черных лица склонились друг к другу и крепко прижались одно к другому.

XIII

Ричард Дерк был доставлен в тюрьму, которая находилась не в Натчезе, а в меньшем городке, лежащем за границей того округа, где были плантации Дерка и Армстронга.