Смертельный выстрел

- Прекрасно, тогда я отвечу вам. Я не уезжал из Нечиточеса до тех пор, пока не устроил всего дела. Я уже говорил вам, что клад этот попадет к нам... Это верно, как если бы мы сами сопровождали его. Что касается ожидания, то вопрос сводится к тому, можем ли мы напасть на него в дороге? Нас всего двенадцать... сильных, правда, и здоровых людей, но эта партия эмигрантов представляет собою целую колонию. Мы не так сильны, чтобы нападать на такой поезд. Тут надо иметь чертовское счастье... не то нас живо сметут. Предводитель эмигрантов видел кампанию не хуже самого генерала Джексона... и спит, по-видимому, с открытым глазом. К тому же его провожает целая толпа. Говорю вам: верно, ребята, мы мало выиграем, если вздумаем напасть на них в дороге... разве только ночью. Да и тогда мы можем проиграть и не только потеряем хороший заработок, но подставим шею под петлю. Предлагаю поэтому ехать впереди них, тем более, что некоторые из наших товарищей уже уехали дальше на юг. Шестеро, я знаю, отправились в Сан-Антонио. Когда нас соберется больше, тогда мы можем взяться за дело. Пятьдесят тысяч долларов дадут каждому из нас хороший дивиденд среди колонистов, кроме того, найдутся и партнерши для таких, как наш молодой друг Квантрель, который чувствует нежную склонность к дамскому полу. Я теперь уже не таков... но иногда, пожалуй, не прочь попробовать кусочек канифаса высшего качества.

Грубая шутка капитана была подхвачена взрывом хохота, в котором не приняли, однако, участия ни Квантрель, ни Вельш; в достаточной мере испорченные по своей натуре, они все же не настолько еще погрязли в преступлениях и пороках, как их новые товарищи; к тому же в душе Дика Дерка теплилась искра чистой любви. Не обращая на них внимания, Борласс продолжал, обращаясь к своим спутникам:

- Говорю вам, что дельце наше мы гораздо успешнее обработаем, когда они прибудут к месту своего назначения. Они успокоятся, думая, что опасность миновала, и будут чувствовать себя, как на улицах Нечиточеса. Когда наступит время атаки, я с точностью назову вам час и минуту. Вы думаете, конечно, что Джим Борласс самый большой дурак на свете, не правда ли?

- Не такой уж дурак, капитан!

- Ну, если вы поддерживаете меня и одобряете мое решение, то я, пожалуй, немножечко посвящу вас в тайну. Среди эмигрантов находится человек, который сообщает мне все, что у них делается. Перед отъездом из Нечиточеса я дал ему все необходимые инструкции. Побольше доверия ко мне, ребята, и не беспокойтесь ни о чем. Согласны положиться во всем на меня?

- Согласны, капитан!

- Довольно, тогда... дело решено, значит, мы можем ехать дальше. Все мы теперь в полной безопасности, раз попали в Техас. Между нами есть, однако, человек, которому недурно было бы уехать как можно дальше от пограничной линии.

И, говоря это, Борласс весьма выразительно взглянул на Квантреля. Не то чтобы он хотел мучить его и пугать, он только хотел связать его неразрывными цепями с собой и своей шайкой. Он знал, что в сыне богатого плантатора он нашел себе не заурядного товарища, а человека, который может располагать большой суммой денег и при всяком удобном случае получить желаемый чек от отца.

- Итак, ребята, - крикнул он, - на лошадей и в Сан-Антонио!

XXI

Три недели спустя после того, как Борласс вместе со своей шайкой перебрался через Сабину, к той же реке направлялось по лесам Луизианы четверо путников: трое белых всадников и один мулат. Мулат ехал несколько позади и был, очевидно, или слуга, или невольник; еще далее, в самом арьергарде, бежала большая охотничья собака. Три белых всадника - Кленси, Вудлей и Хейвуд, мулат - Юпитер, и собака Кленси. По тому, как все они спешили, тревожно оглядываясь назад, можно было подумать, что они боятся преследования. Да оно так и было в действительности, хотя причина их опасения была не та, как у вышеупомянутой шайки разбойников. Белым всадникам нечего было бояться за себя, они опасались только за беглого невольника, сопровождавшего их; опасение это было главной причиной того, что они избрали путь, по которому редко ездили честные люди. Мысль об опасности, угрожающей Юпитеру, возникла у них в Нечиточесе, где некоторые плантаторы, останавливавшиеся обыкновенно в "Отеле плантаторов", могли признать в Юпитере беглого невольника Эфраима Дерка. Во избежание этого Симеон Вудлей избрал для остановки таверну "Вождь Чоктоу", где он и раньше часто останавливался. Здесь Вудлею удалось собрать кое-какие сведения от Джонни, который отличался вообще большою болтливостью и к тому же чувствовал в той же мере симпатию к Вудлею, в какой он чувствовал антипатию к Джиму Борлассу. Вудлей узнал также, что, спустя некоторое время после отъезда шайки, в таверну являлся шериф с отрядом констеблей для поимки какого-то Ричарда Дерка. Это была вторая причина, по которой Вудлей, предполагавший, что в шайке Борласса находится и Дерк, посоветовал Кленси ехать по той же самой дороге.