Смертельный звонок [cборник]

Лев со всей силы ударил прямо в лицо зажмурившегося от яркого света человека, тут же серией ударов в грудь и живот заставил его согнуться, а затем и упасть без сознания. Он ощупал лежащего, вытащил пистолет, связку ключей и погасил оба фонарика. Нашел в темноте забор и двинулся вдоль него, проверяя кончиками пальцев металлическое рифление. Белые пятна оказались в другой стороне, и Лев наконец ускорил шаг. Он торопливо пробирался вдоль заграждения, которое казалось бесконечным. Как вдруг под рукой звякнули перепады запоров. На ощупь, вслепую Гуров нашел подходящий ключ и загремел замком. На громкий лязг со стороны складов к нему ринулись лучи фонарей, но опер к такому раскладу уже был готов. Он рухнул на землю и открыл стрельбу из пистолета, не целясь. Убивать невинных охранников, которые всего лишь выполняли приказ Горца, у него не было желания. Он знал, что эти безымянные жертвы будут потом до конца жизни грузом на его совести. Опер хотел всего лишь их остановить. Пущенные в темноту пули рассекли с грохотом пустоту, напугав его преследователей. Они открыли ответную стрельбу, но в темноте не было видно, что опер по-пластунски отдаляется от них по дороге все дальше. Ближайшие кусты скрыли Гурова, и он смог наконец вскочить на ноги. Первый импульс был броситься как можно быстрее и как можно дальше прочь, найти ближайший пункт полиции или попросить помощи у прохожих. Опер рванул бежать вдоль дороги так, чтобы видеть, не проедет ли мимо машина. Как вдруг его обожгла мысль: «Куда теперь идти? Явиться домой или к Мичурину — значит, подвергнуть их опасности. Горец угрожал даже выместить свою злость на генерале Орлове. Поэтому появляться в знакомых местах опасно, надо затаиться, чтобы и бандит замедлился, не зная, что ждать после побега. Пускай будет в неведении, выжил ли я вообще в перестрелке. Но куда же двинуться дальше? Ни денег, ни связи, и вот-вот сядет снова слежка на хвост».

От бессилия и огромного напряжения сил оставалось все меньше и меньше. Конечно, в руках все еще есть пистолет, но в нем не осталось пуль — всего лишь тяжелая железяка. С ним в руках Гуров замер в растерянности у дороги — куда идти дальше? Судя по цепочке фонарей, что тускло освещали широкую трассу, затишье здесь будет длиться недолго. Дорога востребована днем, и скоро по ней пойдет транспорт, тогда можно добраться на попутке в город. Но вот что дальше, как обезопасить близких и коллег? Гуров неожиданно усмехнулся про себя: «Правильно говорят, что благими намерениями выложена дорога в ад». Если бы он не спас тогда на кладбище Горца от выпущенных в него пуль, то сейчас бы не метался по пригородному леску, как загнанный охотниками заяц. Конечно, знакомство с мистером Риккером помогло ему в расследовании, но одновременно и помешало добраться до настоящего преступника. Грохот на дороге привел в чувство Льва, который на несколько секунд от усталости совсем погрузился в свои мысли. По блекло-желтой дороге промчался большой грузовик, и Гуров понял, нельзя останавливаться, надо тоже двигаться осторожно в сторону цивилизации, уходить из промзоны. Он свяжется с Крячко специальным шифрованным способом, а затем заставит Горца играть по своим правилам. Снова превратится из жертвы в охотника.

Гуров пробрался поближе к дороге, чтобы не терять направления среди густых зарослей, и двинулся вдоль трассы. Ночной холод и боль после ударов мешали идти, напоминали о том, что его тело требует передышки. Но опер понимал, на счету каждый час. Сейчас бандит в ярости кинет все силы на поиски, а потом, когда поймет, что его действия остались без результата, может осуществить обещанное. Его необходимо опередить, при этом не теряя бдительности. Поэтому, чтобы не поддаться слабости и не завалиться в мягких кустах на короткий отдых, Лев принялся рассуждать вполголоса сам с собой. Он делал так часто в ночные часы у себя в кабинете, составляя замысловатые схемы в блокноте, пока жена в спальне видела третий сон. Ночью дневная шумная жизнь отступала в сторону и мысли словно очищались от шелухи, становились более четкими и ясными. Хотя сейчас ему было трудно сосредоточиться в таком состоянии, и все же сработала многолетняя привычка. Размышления помогли отвлечься от боли в ногах и ребрах, а ноги сами зашагали быстро и ритмично в такт мыслям.