Смерти нет

– Как же можно без упреждения, княже, мы б покои подготовили, место для дружины твоей, угощение подобающее… – бормотал слегка ошарашенный наместник. – А то вот и гридница занята, и…

Не договорил. В зал вбежал Стемид. За ним – Рёрех и ещё десяток гридней.

Дружинники Олега, тоже варяги, пропустили. Свои.

Сергей проскользнул следом.

– Здравствуй, брат! – Князь киевский обнял князя беловодского. – Не ожидал тебя здесь увидеть! Рад!

– И я рад, Хельгу! Давненько не встречались!

– Да уж два года как. Это кто, Рёрех? Экий ты воин, племяш! В поход на ромеев со мной пойдёшь?

– Пойду! – мгновенно отреагировал Рёрех. – Когда? Нынешней весной?

– Не так скоро. – Олег засмеялся. – Так вот кто мои покои занял! Да брось! В тесноте – не в обиде. Забыл, как с тобой на одной войлоке спали? А тут, чай, попросторней! Каким ветром здесь, брат? Видел твою дружину за стенами. Воевать с кем надумал? Без меня? – И захохотал.

– Нет, до войны пока не дошло, – сдержанно произнёс Стемид. – Давай после, Хельгу. Не хочу дрязгами мелкими радость встречи мутить.

– Что ещё за дрязги? – насторожился Олег. – Давай выкладывай! С кем?

– Позже! – отказался Стемид. – Вы с дороги. Поешьте, устройтесь, тогда и поговорим. Время терпит.

– Как скажешь, брат. Прокуй!

– Уже распорядился, княже! Всех примут, обустроят, столы накроют в княжьей большой! Вот радость-то!

Однако никакой радости на широкой физиономии наместника Сергей не заметил. Скорее, тревогу.

Жёсткая ладонь опустилась Сергею на затылок:

– А ты что тут забыл, малой?

Рёрех.

– Интересно же! – совершенно искренне ответил Сергей. – Это ж сам великий князь киевский!

– Пойдём, пойдём, налюбуешься ещё, – сказал Рёрех. – Может, и в поход вместе пойдём, если молодцом себя покажешь.

– Я покажу, батька, непременно покажу! – заверил Сергей, семеня за широко шагающим Рёрехом.

В комнату, где разместились отроки, они вошли вместе.

– Великий князь Олег здесь! – сообщил Рёрех весело. – Придётся потесниться, вои!

Отроки оживились. Прибытие киевлян – эта новость приятная. Будут пиры, будут состязания, игры… Помериться силами с дружинниками Олега – это вызов.

В общем, весело будет.

О причине, которая привела варягов в Новгород, все словно забыли.

Сергей решил: потому что уверены, что Олег всё разрулит. Он же как-никак – великий князь. Новгород ему роту на верность давал.

* * *

Всё так и оказалось. Почти. Вече всё-таки собралось, но не по поводу возможной осады. Какая может быть осада, если князь Олег здесь? Он же не допустит. Он же не просто князь великий, но слава его отсюда пошла, из Нового города, когда он вместо Рюрика, отца Игоря, княжить здесь стал и считался его наследником до той поры, пока у последней Рюриковой жены сын не родился. Игорь. Тогда же Рюрик с Олега и клятву взял, что о сыне позаботится и князем сделает, когда тот вырастет. В общем, не чужой Олег Новгороду, совсем не чужой. Народ на площади кричал так, что барабанные перепонки трещали, – радовались Олегу как родному.

Но не все.

Боярская верхушка, вожди городского самоуправления, получили по ушам, да так, что у них из-под собольих шапок аж пар поднимался.

За втравливание его, великого князя, в конфликт с братом Стемидом (так была интерпретирована попытка отжима данников) Олег пригрозил ударить боярство новгородское по самому нежному и трепетному – по мошне. Увеличить персональные налоги, а самое главное – лишить таможенных льгот.

То есть они сначала отпирались: мол, мы ни при чём. Поклёп, князь-батюшка.

Даже когда им были предъявлены задержанные Станята с пособниками, бояре не вполне осознали величину косяка и дружно от Станяты открестились. И в пять голосов (ровно столько их и было) запели о своей непричастности.

Что характерно, бывший среди них тысяцкий неревского конца Братимир в хоре участвовал наравне со всеми.

Однако ещё с утра Олег, при деятельном участии Прокуя, провёл небольшое расследование и даже отыскал нурманов, которые осенью осуществили обработку населения. Нурманы, которым скрывать было нечего, подтвердили, что сделали это не ради удовольствия, а за плату. И указали на того, кто заплатил и проинструктировал. Этим деятелем оказался один из сыновей Братимира.

Стрелки сошлись, и тысяцкому уже было не отвертеться. Улик достаточно, чтобы подвергнуть «строгому» допросу и самого боярина, и сынка его. А уж в том, что в умелых руках палача оба признаются в содеянном, можно было не сомневаться.

Правда, крайним оказался исключительно Братимир. Остальные бояре тут же от него отказались. Сам, всё сам.

Утопить и их тоже Братимир не пытался.