Смерти нет

Уфимцам же подобное было знакомо. У себя они видали похожие ландшафты. Но никто тогда толком не обращал внимания на их красоты. А сейчас, после слов Сергея, после того, что они услышали из дневника его отца, они взглянули по-другому. И сейчас они тоже стояли и молчали, пораженные величием открывшейся им картины.

И лишь один человек не удивился. Это был Муха.

Не сказать, что этот пейзаж был точно таким же, как на найденной картине, которая так и стояла у Феди дома; нет, он другой. Но этот мир!.. Это был тот самый мир. Муха узнал его сразу. И понял, что вернулся. Понял, что красота этого мира ждала его, Муху, и вот дождалась — а по-другому и быть не могло.

— Ну как? — повторял Сергей. — Впечатляет?!

— Еще бы, — ответил Даня.

— Теперь поняли, в чем суть?

Бабай, Даня и Костя переглянулись. Что-то блеснуло, но...

— Лучше поясни, — нашел Даня формулу.

— Поясняю! — весело вскричал Сергей.

3

Он весь сиял от вдохновения.

— Мой отец — он давно понял, в чем дело. Человек и растения...

Бабай нетерпеливо перебил:

— Ну, это мы сами поняли. Что недооценили. Человечество недооценило... этот, как его?..

— Потенциал, — подсказал Даня.

— Ну да. Потенциал растительного мира.

— Да! — Сергей рассмеялся. — Так вот, батя мой как раз и оценил. Что такое красота природы? Ну, вот земных пейзажей? Это окно в бескрайнее пространство! В биокосмос. Врубаетесь?!

Судя по лицам, врубались изо всех сил, но безуспешно. Только Муха смотрел счастливым взором. Пришлось пояснять еще:

— Ну, чтобы яснее было, тогда так. Красота — вид энергии. Самые красивые места — особые энергетические зоны. Человек, оказавшись там, может преобразиться! Стать больше. Больше, чем человеком! Это ясно?

Даня напряг мозги:

— М-м... это как бы получается, в другие миры выйти?

— Можно и так! — Сергей энергично кивнул. — В другие измерения. Новый космос! Гигантские миры!.. Помнишь, Тэйки, ты мне рассказывала о своих снах, о путешествиях в них?

— Конечно.

— Ну вот, а там эти миры — наяву! Не этот — это пустяки, всего три измерения. А там... Вселенная! И не просто Вселенная, а человеческая. Наша! Врубаетесь? Единство человека и Земли! Ноосфера!

— Чего? — обомлел Бабай. — Нет, ты откуда такое знаешь?!

— Отец говорил. Слушай! Ах-х ты... Ну нет, вот уж век живи, век учись.

— И дураком помрешь, — вдруг брякнул Кишка. Все воззрились на него.

— Хорошо сказано... — с удовольствием молвил Даня. — Откуда это?

— А это Очкарик говорил, — вздохнул Кишка.

— Нет! — в азарте выкрикнул Сергей. — Не надо помирать! Ни дураком, ни умным. Никак не надо!

Ну, тут уж никто и слова не сказал, знали, что Сергей все сейчас разложит от и до.

— Вот, — сказал он. — Вот! Отец видел, что люди упустили этот шанс. С их техникой и магией. Слишком увлеклись тем и этим. И вот результат.

Даня приподнял правую руку. Сергей осекся, выжидательно смолк.

— Ты хочешь... — Даня сдвинул брови, подбирая слова, — хочешь сказать, что человечество раз выбрало путь техники, то оно стало нечувствительно к этим вот... ну, биосферным окнам?

— Именно! — Сергей подпрыгнул от радости, что его поняли. — Точно так! Невосприимчиво стало. Да что там человечество! Теперь я вижу, что и отец не смог это сделать. То есть он все понимал, ходил в эти места — и ничего. Что тогда?

— Тогда нужно было воспитать сына, — усмехнулся Даня.

— Точно. — Сергей тоже улыбнулся, но вышло грустно. — Другое поколение. Так воспитать, чтоб он и культуру воспринял, и от цивилизации свободен был. Так он и делал. Он водил меня по лесу, чтоб я впитывал эту энергию красоты. Конечно, я должен был созреть. Да я бы просто ни фига не понял! Потому он и говорил — погоди, мол, подрасти... Бог мой! Он ведь чуть-чуть, совсем чуть-чуть не успел!..

Сергей опять разволновался, забегал. Остановился.

— Ладно, — сказал он. — Ладно! Я спокоен. Как бы там ни было, он цели достиг. Мы на границе неведомого мира. Вот он, перед нами! — Он повел рукой. — Видите?.. В старину знали, где церкви ставить.

— И мечети, — вставил Гондурас.

— Ну, ясное дело. Вообще, такие здания. Ну... Сергей мимикой и пальцами изобразил, какие это здания. Слов «культовые сооружения» даже он не знал. Но его поняли. Даня серьезно покивал.

— То есть ты хочешь сказать, что люди все же чувствовали этот большой мир? Окна в него. И там ставили церкви.

— Конечно. Только потом развитие пошло так, что эти предчувствия утратились.

— Зато другие оправдались, — хмыкнул Гвоздь.

— И это так. Но теперь все позади! Вы представляете? Мы станем... ну, я даже не знаю, как это назвать...

— Монстрами! — обрадовался Костя.

— Нет, — Сергею не понравилось. — Монстр — это чудище, а в этом мире ничего такого быть не должно.

Тогда ангелами. — Косте было все равно.

— Супер! — задорно крикнул Шуруп.

— Ну, может быть. — Сергей обернулся, смерил взором дивный пейзаж. — Нет, ну красота все-таки, а?.. Эх, ребята, представляете, что мы сделаем?! Это же для всех, для каждого... для всех людей! Это спасение! Мы перейдем в такую жизнь, где гоблины нам просто ничего не смогут сделать. Они станут бессильны против нас... Даже нет! Не совсем так.

Сергея озарило.