Смерти нет, я знаю! Правдивая история о том, что нас ждет за последней чертой

Даже если вы поверите только в какой-то один пункт Плана и начнете внедрять его в жизнь, то вы станете лучше. Если вы примете и примените все пункты Плана – ваша жизнь преобразится.

Самый первый шаг на этом пути очень прост: нужно лишь принять мысль о том, что в жизни есть много необъяснимого или, по крайней мере, того, что не так-то просто объяснить. В конце концов, в большинстве своем мы уже приняли эту мысль. Недавние опросы показали, что более 90 % американцев верят в высшие силы, как бы эти силы ни назывались. Мы уже готовы поверить в то, что есть сила, которая больше нас, – недоказуемая, незримая, необъяснимая и не до конца нам понятная. Мы не боимся сделать этот решительный шаг к истине.

Но следующий шаг кардинально меняет нашу жизнь. Он заключается в том, чтобы поверить: со смертью сознание человека не угасает, и мы продолжаем наш путь, просто уже за чертой земного существования.

Почему наша жизнь меняется, если это осознать? Потому что мы получаем возможность не просто поверить в Ту Сторону и жизнь после смерти, но и связаться с ним.

Буду откровенна: если бы со мной не случились все те чудеса, которые я встретила в своей жизни, то, расскажи мне кто-то о таком, я бы в них не поверила. Однако они со мной произошли, поэтому я знаю, что они – не небылицы, а реальность.

Поиски такого понимания – это история всех наших путешествий.

Ответы, которые дает нам Та Сторона, и есть содержание этой книги.

Часть первая

Деда

Я не пыталась вызвать это или как-то приманить. Я об этом даже не думала. Оно случилось само. Первый раз это произошло воскресным августовским днем, когда мне было одиннадцать лет.

Мы с братом и сестрой плескались в маленьком бассейне на заднем дворе нашего дома на Лонг-Айленде. Август катился к концу, до начала учебы оставалось всего ничего, и мы не хотели терять ни минуты из последних летних деньков.

Из дома вышла моя мама и объявила:

– Я еду навестить бабушку и дедушку.

Они жили в Росслине, в пятидесяти милях от нас. Когда я была совсем маленькой, то обычно всегда ездила с мамой и обожала эти воскресные поездки. Но с возрастом детские забавы и игры стали мне интереснее, брату и сестре – тоже, и теперь мама ездила одна, а мы оставались дома. В этот погожий летний день мама даже не надеялась выманить нас из бассейна и уговорить поехать.

– Ну, развлекайтесь, – сказала она. – Я вернусь часа через три-четыре. – И уже собралась сесть в машину, как вдруг…

Это произошло.

Меня накрыла волна паники. Беспричинной, дикой, животной паники.

– Стой! Подожди! Возьми меня! Я должна поехать с тобой! – завопила я.

Мама рассмеялась.

– Что с тобой? Тебя всегда силком из дому не вытащишь. Бабушка с дедушкой не обидятся. Оставайся дома, купайся.

Но я ничего не желала слушать. Я вовсю гребла к бортику бассейна. Брат и сестра смотрели на меня во все глаза и недоумевали, что это на меня нашло.

– Нет! Мама, не езди одна! Я с тобой! Пожалуйста, подожди, возьми меня!

– Лаура, ничего страшного, они не…

– Мама, я должна! Должна поехать с тобой!

Мама перестала смеяться.

– Ну хорошо, хорошо, только успокойся, – ответила она. – Иди в дом, одевайся, я подожду.

Я вбежала в дом, даже не вытеревшись, – с меня стекали струйки воды. Скинула купальник, натянула на мокрое тело одежду и прыгнула в машину. Сердце у меня все еще колотилось от паники. Через час мы были уже у бабушки с дедушкой. Дедушка Вилли – я называла его Деда – приветливо махал нам с крыльца. И только когда я увидела его, взбежала на крыльцо и обняла дедушку, паника прошла. Потом мы несколько часов играли с Дедой в настольные игры в саду, смеялись и рассказывали друг другу анекдоты.

Тогда я не понимала, что заставило меня вдруг бросить летние забавы и помчаться к нему в гости. Я знала только одно: я должна быть с Дедой. Когда мы с мамой засобирались домой, я расцеловала Деду и сказала: «Я тебя люблю».

Больше я его живым не видела.

* * *

Я не знала, что Деда плохо себя чувствует и страдает от приступов слабости. Взрослые не рассказывали нам, детям, про такое. В тот день он вел себя как обычно – шутил, развлекал меня, был таким, как всегда, – заботливым, любящим, внимательным дедушкой. Как я теперь понимаю, он собрал все остатки сил, чтобы казаться здоровым перед внучкой. Через три дня после нашей встречи Деда отправился к врачу. Должно быть, он надеялся, что врач скажет, мол, у вас все в порядке, просто вы стареете. Но диагноз оказался другим. Страшным.

У Деды была лейкемия.

Через три недели его не стало.

Когда мама отвела меня в сторонку и сообщила, что дедушка скончался, меня затопили самые разные чувства – потрясение, замешательство, ярость, нежелание верить, скорбь. И сильное, ужасное чувство, что Деды мне уже не хватает.

Но, что хуже всего, меня терзало просто невыносимое чувство вины. Потому что, едва мама сказала мне, что дедушки не стало, как я совершенно отчетливо поняла, почему в тот летний день на меня накатила такая паника и я так отчаянно рвалась увидеться с ним.

Мне необходимо было увидеться с Дедой, потому что я заранее знала, что он скоро умрет.