Смерти нет, я знаю! Правдивая история о том, что нас ждет за последней чертой

Еще одна пара, для которой я проводила считывание, была уверена, что их двенадцатилетнюю чихуахуа Лалу, неминуемо придется усыплять, но во время сеанса я увидела несколько дверей, одну в том месяце и по одной в каждый из последующих шести. К их удивлению, Лала пробыла с ними еще шесть месяцев – время, которое позволило им отпраздновать их бесконечную любовь друг к другу.

Во время сеансов звери часто проявляются с важными сообщениями для оставшихся на земле. Эти сообщения могут быть связаны с чувством вины, испытываемым нами по поводу ухода зверя. Правильно ли мы сделали, что усыпили его? Все ли мы сделали, чтобы спасти его? Не причинили ли мы ему лишних страданий? Всякий, кто когда-либо любил животное, знает эти сомнения. Недавно я проводила сеанс для одной женщины, и проявились две собаки – крупный ретривер и мелкий терьер. Я видела, что ретривер только что ушел, и уловила, что женщина чувствует себя ужасно виноватой.

– Он говорит, что вы ни капли не виноваты в его уходе, – сказала я ей. – Вы все сделали правильно. Его время пришло. И вы были с ним, когда он перешел за грань, и он хочет поблагодарить вас за вашу нежность и любовь и за то, что были с ним. Пес посылает вам только любовь, любовь и еще раз любовь.

Женщина расплакалась. Она рассказала мне, что, когда ретривер заболел, перед ней встал трудный выбор – согласиться на операцию, которая вряд ли помогла бы, или усыпить. Она хотела сделать все, что в ее силах, чтобы помочь ему, но рискованная операция не казалась ей правильной, потому что болезнь зашла очень далеко. Она решила не тянуть и отпустить его.

Почти сразу же она испугалась, что сделала неверный выбор, что недостаточно постаралась для своего пса, и что в час его величайшей нужды предала его. Она думала, что никогда себе этого не простит.

Во время нашего с ней сеанса сообщение ее любимого пса было четким и ясным – «Со мной все в порядке». Я видела, что вместе с ретриветром с Той Стороны пришел питомец из ее детства – маленький терьер. Он был доволен и весел, и ничего у него не болело. Что важнее всего, он был благодарен ей за любовь.

– Вы не сделали «неверного» выбора, потому что всякий ваш выбор был продиктован любовью, – сказала я ей. – Именно вашу глубокую, безграничную любовь он взял с собой, уходя. Он ничего не унес, кроме любви.

Женщина призналась мне, что у нее такое чувство, будто огромный камень с души свалился. Вся любовь, которой она осыпала пса, пока он был здесь, вернулась к ней именно тогда, когда она больше всего в том нуждалась.

Та Сторона показывает нам, что, переходя на Ту Сторону, наши звери оказываются в безопасности, веселые и здоровые, они носятся по полям, летают в небесах, плавают среди рифов и благодарят нас за всю любовь, какой мы одаривали их, пока они были здесь.

Послание с Той Стороны звучит яснее ясного: наши звери живы. Они ждут нас. Мы увидим их снова.

Два метеора

По мере роста уверенности и улучшения техники сеансы у меня получались все глубже и насыщеннее. Каждое считывание становилось новым уроком. Меня учили, что ничего во Вселенной не происходит случайно: что каждый встреченный человек чему-то нас учит или сам учится у нас; что Та Сторона присматривает за нами с огромной любовью и верой.

Также я начала понимать, что, хотя многие, кто приходит ко мне на считывания, верят в Ту Сторону, но таковы далеко не все. Одни религиозны и верят в рай. Другие принимают идею рая, но не верят, что до него можно как-то достучаться. Некоторые глубоко духовны и верят во вселенскую объединяющую силу. Иные приходят ко мне в полной готовности к контакту с ушедшими любимыми. Но кто-то из моих клиентов не верит решительно ни во что.

Одним из таких скептиков и был Джим Кальсия.

* * *

Джим – ученый, геолог. Он родился в Калифорнии и вырос близ пустыни Мохаве и ребенком играл среди безводных холмов и скальных выступов, и они завладели его воображением. Джим получил степень магистра геологии и тридцать восемь лет проработал в государственной геологической разведке, – он искал и наносил на карту месторождения различных минералов, анализировал изотопы и определял происхождение и эволюцию редкоземельных элементов. Джим умел видеть красоту в камнях, скалах, грязи, пыли, в геологических инструментах, но еще, думается мне, во всем этом его привлекала надежность.

Для Джима земля была надежной – твердой, осязаемой, цельной. Его работа заключалась в том, чтобы разбираться в природе этой цельности. Джим верил только в то, что мог потрогать руками – в осколок базальта или гранита, кварца, циркона, – любого минерала, из которых строилась его реальность.

Его верой, его скалой была жена Кэти.

Джим с Кэти познакомились в старших классах Кальверовской городской школы. За неделю до большого Белого бала, где девочки приглашают мальчиков, Кэти, хорошенькая, общительная, всеобщая любимица, отвела его в сторонку и спросила: «Ты пойдешь со мной на Белый бал?» Им было по семнадцать и предстояло прожить вместе сорок пять лет.