Смерти подобна

— И толку от этой награды? Я просто буду офицером в запасе, если вообще звания не лишат, — усмехнулся горько Влад, качая головой.

— Вы живы — это главное, — ответила я, невольно оглядываясь в сторону церкви и тяжело вздыхая. — А цена значения не имеет.

Больницу обещали отстроить заново за счет городского и церковного бюджета. Жители города даже организовали сбор пожертвований, а сотрудников — лекарей, знахарей и остальной персонал — временно раскидали по другим клиникам города вместе с пациентами. Урюпинск жил дальше, но угроза по-прежнему нависала над городом незримой темной тучей.

— Выглядишь, будто сейчас тут помрешь у могилки Полтовича, — услышала я голос Лелика, резко обернувшись.

Вурдалак почесал остроконечное ухо. Осенние холода были не страшны нечисти, но он все равно надел жилетку из овчины и недовольно ежился каждый раз, когда порыв ветра разбрасывал по кладбищу пожелтевшие листья.

Ночь темна, на небе ни звездочки. Луны почти не видно, а где-то в перелеске печально воет одинокий оборотень. И в какой момент мой жизни все стало так паршиво?

— Ты чего гуляешь? — нахмурилась я, постучав ковшом лопаты по поверхности земли. Артефакт недовольно отозвался привычным всплеском магии, вспыхнули на древке руны и осветили территорию мрачным зеленоватым светом.

— Тонька ревет, — пожал плечами вурдалак, с тихим шорохом подойдя ко мне и садясь на корточки подле могилы Игната Полтовича, коснувшись длинным когтем одного из соцветий подснежников. — Мы обыскали весь город, лес — нет никого, пропали без вести.

— Знаю, — тихо отозвалась я, отведя взгляд на одну из покосившихся гранитных плит. — И, боюсь, не найдем. Где Гриша?

— В депрессии, — фыркнул Лелик, дернув один из цветков. — Дружка его нет, тоже свалил куда-то.

— Кстати, об Иване Ивановиче, — вспомнила я про маньяка, вонзив лопату в землю, и поправила ворот темной куртки. — Давно он исчез?

— Так еще до пропажи Марфы кажись. Или Евгешки, не помню, — вурдалак поднялся на ноги, крутя между пальцев подснежник. Не прошло и минуты, как соцветие начало осыпаться на наших глазах. Белые лепестки, подхваченные очередным порывом ветра, обращались в пыль и исчезали.

Значит, Иван Иванович мог стать первой жертвой зеркальщика. Или сбежал, узнав что-то.

— Странно, — нахмурилась я, коснувшись погибшего стебля. — Что с ним? Раньше эти цветы пачками дергали, могли неделю в вазе стоять.

— Источник иссыхает, — рассеянно ответил вурдалак. — Не чувствуешь? Все кладбище превращается в безжизненное скопление камня и разлагающихся костей.

«Лей-линии проходят под городом. Полагаю, здесь, глубоко под землей, находится один из древних колодцев для выхода первозданной магии», — ответил Жнец у меня в голове.

— Думаешь кто-то присосался к источнику? — спросила я вслух, невольно поглаживая древко и разглядывая старую могилу.

— Не знаю, я ж просто нечисть, — пожал плечами Лелик и поморщился. — Этот твой маньячок тоже все вынюхивал про линии эти. Мол, где еще такие места с подснежниками. Будто я ему бесплатное картографическое приложение на смартфоне. К Гришке приставал, они иногда в лес ходили вместе и в город.

Я слушала, погрузившись в свои думы. Ровно до тех пор, пока смысл слов вурдалака не дошел до меня.

— Стоп, что? — выдохнула я, резко дернувшись и хватая удивленного Лелика за рукав. — Вынюхивал про лей-линии?! И ты молчал?!

— Так не спрашивал никто, — возмутился в ответ вурдалак, пытаясь освободиться. — Откуда я знал, что это информация секретная? Да и вообще, не мое это дело. От таких вонючих гадов лучше подальше держаться. Крови хлебнешь — отравишься.

— В смысле «отравишься»? — удивилась я, не спеша бежать в склеп вампира. Красные глаза вурдалака недовольно засветились в темноте.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Мертвечиной от него тянет, хоть живой с виду. Нехорошо это, ненормально. Я еще в первые дни от Гришки почувствовал, но тот только отмахнулся. Ему пофиг, он на своей синтетической крови из магазинчика хвиса давно нюх потерял. Мы, нечисть, таких избегать стараемся.

Я бросилась в сторону склепа со скоростью реактивной метлы. Десятки тысяч догадок роились в голове и никак не желали укладываться в общую картину. Это что же получается, я позволила потенциальному убийце жить на кладбище? Но ведь у него не было никаких магических сил, по моим данным. Я не чувствовала в нем искры магии, даже не ощущала отпечатка смерти. Как так?

«А ты не проверяла», — вновь отозвался Жнец, заставляя меня сцепить зубы от злости.

— И ты тоже ничего не сделал! — рявкнула я зло, тормозя на дорожке и почувствовав, как больно кольнуло в груди там, где должно было быть мое сердце.

«Не забывайся, Кристина. Мои возможности ограничены нашим контрактом. Я не могу использовать свою магию без разрешения — это забирает каждую минуту твоей жизни. Ты не всемогущая ведьма Урюпинска, а обычный некромант».

— И я допустила ошибку, Жнец, — выдохнула я, чувствуя, как сжимается все внутри, но уже не по его вине. — Если бы я не была такой беспечной, никто не пострадал.