Смерти вопреки. Реальная история человека и собаки на войне и в концлагере

На следующий день леди Маунтбеттен посетила более отдаленные лагеря, в том числе тот, где находился Фрэнк и где военнопленные вели себя менее формально. Леди Маунтбеттен, блиставшая в своей белой форме, медленно прошла вдоль ряда выживших, которых собрали по случаю ее визита. Сопровождающие следовали на шаг позади нее. «Их внешний вид и их форма резко контрастировали с видом и одеждой группы полуголодных, истощенных людей, за счет которых жили штабные», – вспоминал Фрэнк. Леди Маунтбеттен пожала руки некоторым из военнопленных, кивнула другим. Потом она подошла к Фрэнку, который стоял ближе к концу колонны. Джуди, как всегда, прижималась к ногам хозяина. Леди Маунтбеттен взглянула на Фрэнка, а потом на его собаку. Ее лицо расплылось в широкой улыбке, которую можно было сравнить со знаменитой счастливой улыбкой Джуди[8].

Когда настало время отъезда, леди Маунтбеттен сказала несколько слов о том, что судьба операции по спасению пленных на Суматре висела на волоске. «Нам следовало провести полную эвакуацию военнопленных еще до того, как на острове высадился хотя бы один солдат союзников или к его берегам подошли военные корабли… К счастью, каким-то образом нам удалось спасти вас, и нет сомнений, что, если бы война продлилась еще на несколько недель, в этих местах не осталось бы в живых ни одного пленного». По словам Рэймонда Смита, «позднее из сохранившихся приказов японской армии со всей очевидностью стало ясно, что в случае высадки союзников на Суматру все военнопленные и ромуся подлежали уничтожению»[9]. Таким образом, вывод, сделанный леди Маунтбеттен, не был домыслом, хотя в настоящее время никаких подобных приказов в доступных источниках не найти.

С учетом плохого обращения с узниками, смертность могла быть гораздо выше. Проведенная при освобождении перепись зарегистрировала в Пакан-Барое 4772 пленных. На строительстве железной дороги в разное время работало около шести тысяч человек, не считая ромуся, но никого в другие лагеря не переводили. Единственным выходом со стройки была смерть. По оценкам, умерло 677 человек, в том числе 431 голландец, 204 британца, 38 австралийцев, 3 американца и 1 норвежец. Никакого формального учета бессчисленных умерших ромуся не вели: по осторожной оценке, на строительстве умерло 100 тысяч ромуся. Из доживших до освобождения пленных 3185 человек были голландцами, 722 – британцами, в том числе Фрэнк, но Джуди в этот подсчет не вошла. Среди выживших были 170 австралийцев, 213 индонезийцев и одинокие датчанин и норвежец. Выжил и десяток американцев, в том числе Джордж Даффи. Даффи полагал, что приказ леди Маунтбеттен отправить американцев с Суматры как можно скорее проигнорируют, и действительно, в течение двух дней после того, как высокопоставленная англичанка взошла на борт самолета «Дакота», ничего не происходило. Тогда Даффи просто ушел из лагеря и отправился на аэродром. Он пустовал, но там было лучше, чем в лагере, поэтому Даффи остался там. На следующий день прилетел другой транспортный самолет, который и забрал Даффи в Сингапур. Даффи переночевал в отеле Ruffles, а потом взошел на борт судна и совершил головокружительное кругосветное путешествие. Даффи посетил Сайгон, Калькутту, Агру, Карачи, Бахрейн, Каир, Триполи, Касабланку, Азорские острова, Новую Шотландию. Наконец, 5 октября Даффи прибыл в аэропорт Митчел-Филд в Нью-Йорке.

«За 17 дней, – писал впоследствии Даффи, – я преобразился и был перенесен из невероятного, угрожавшего смертью существования в состояние благоговейного восхищения. Флаги! Люди! Уличное движение! У-у!»

Как оказалось, Даффи мог бы не беспокоиться. В течение следующей недели всех военнопленных, которые не были голландцами, эвакуировали в Сингапур (голландцев оставили на Суматре, поскольку очень многие из них жили на этом острове). Тяжело больных перебросили самолетами, а давно страдающих малярией и выздоравливавших от бери-бери (в эту группу входил Фрэнк) забрал специальный самолет, присланный по приказу генерала Томпсона. Джуди, конечно, улетела вместе с Фрэнком. На этот раз собаку не надо было протаскивать на борт тайком. Наконец-то Фрэнк и Джуди могли походить под парусами в Южно-Китайском море, не опасаясь торпедных атак или того, что на головы им посыплются бомбы. На пути в Сингапур улыбка Джуди была шириной с Малаккский пролив.

Черед уезжать Питеру Хартли настал внезапно. Как-то днем, слоняясь вокруг Пакан-Барое в ожидании отъезда с дьявольского острова, он осуществил свою давнюю мечту: с жадностью съел блюдо из шести яиц с рисом. Он лелеял мечту об этом со временем Глоегоера. Наконец-то представилась возможность ее осуществить: в лагере оставались еще тонны продовольствия и не много людей, чтобы наслаждаться едой. Поэтому он сосредоточился на блюде своей мечты и устроился, чтобы поглотить его.