Смерти вопреки

– Холод, этот «студент» зимой спас группу «Анархии» на Маяке, вовремя заметив семью снобов, а недавно всю ночь тащил на себе раненного Бульбу, когда того накрыло на Рубеже лавиной артобстрела. Зря ты так, не узнав человека! – откликнулся Бродяга, почти не смотря в сторону разведчика. – Фифа правильно сказала, нехер лаяться и ковырять своих. Блок, не держи зла на разведку, они чересчур горячие парни!

– Иди ты… умник, – буркнул Ден, но уже как-то по-другому взглянул на молодого сталкера, – давай уже, валяй свои стихи, Александр Блок.

– Семен.

– Что?

– Семен я. А прочитать? Я прочту кое-что…

– …Читать я и сам умею, ты расскажи лучше на память.

– Ден! – замечание Анжелы.

– Стихи читают вслух, а не рассказывают, – поправил парень, усаживаясь удобнее и снова краснея.

– Во-от еп-п!

– Холод, кончай базар. Сема… гм… Блок, давай уже, пой там, а то вот-вот двинем, – отозвался Док, отогнувшись от скрюченной балки между стенами.

– Хорошо, – сталкер с необычным прозвищем мгновенно изменился в лице, перестал кусать губы и теребить короткую бородку и, собравшись с духом, выразительно и громко стал читать:

На входе в бункер шлюз задвинул,
С трудом припал спиной к стене.
О том, за что Серега сгинул,
Подумать предстояло мне.

«Убийца», – вдруг услышал голос.

Но как?! Я бункер запирал!
«Ты не узнал родную совесть?
Ну да… давно не вспоминал».

Не может быть! Да что ж такое?!

Неужто я с ума схожу?
«Нет, не дождешься! Тут другое…
Сейчас подробней расскажу.

Не расскажу, а лишь напомню:

Сегодня друга ты убил!
За то, что он с тобой нескромно,
Но честно деньги разделил!».

– Заткнись! Исчезни, наважденье!

Тебя ведь нет, не может быть!
Ты просто морок! Ты виденье!
И ты не можешь говорить…

«Нет, сталкер, я не виновата,

А вот тебе держать ответ
За кровь того, кто звался братом,
За то, что брата больше нет!».

В колени ткнувшись головою,

Я громко, злобно отвечал:
– Он бы расправился со мною,
Он денег яростно желал!

«Ну и зачем же он в Долине

Тебя от верной смерти спас?».
– Не мог тогда он дальше двинуть,
Ведь у меня был наш запас!
«Когда ты голову подставил,
Тебя от пули он закрыл.
Последний бинт тебе оставил,
Хотя и сам изранен был.

А ты его, как ту собаку,

Прирезал ночью у костра…
Что, испугался честной драки?
Не смог взглянуть ему в глаза?..».

– Зачем он сам творил такое?

Зачем ко мне спиной лежал?!
Он насмехался надо мною!
«Не насмехался – доверял…».

Я все пытался оправдаться,

Хотя уже не верил сам…
Как мог за деньги я продаться,
Поверить золотым горам?!

«О, нет!», – закрыл лицо руками,

Упав на землю, зарыдал.
Давясь позорными слезами,
«Прости…», – покойному шептал.

«И не надейся – нет прощенья

Тому, кто дружбу продает.
Грехов не будет отпущенья,
Пока убийца не умрет!».

«Прости, Серега», – тихий шепот…

И грянул выстрел в тишине,
Оставив в бункере лишь копоть
И след кровавый на стене.

Из тьмы подземных коридоров

Пришел зачинщик этих бед.
Знал телепат: без уговоров
Он заработал свой обед.

Пауза после монолога парня висела минуту. Лица у всех стали угрюмые и задумчивые. Каждому из них это стихотворение явило какие-либо образы и воспоминания. Только Фифа хлопала ресницами и пыталась понять смысл и горечь этих строк по-своему, по-девчачьи. Эскимо смахнул слезу украдкой, Док стал усиленно тереть виски. Орк громко и тяжко вздохнул:

– Серега… Серега? Это не тот Бульба, которого ты тащил, паря, через Зону?