Смертная чаша весов

Адвокату не хотелось рассказывать графине, какое он вдруг испытал отвращение. Уэллборо являлся англичанином, и Рэтбоуну было невыразимо стыдно, что кто-то из его соотечественников может с радостью наживаться на убийстве людей, только бы это ничем не угрожало ему самому. При этом лорд Уэллборо пускал в ход всевозможные выспренные аргументы насчет необходимости и неизбежности, выборе и свободе, но Оливер все равно находил подобный способ обогащения отталкивающим. Однако он не мог сказать об этом сидящей перед ним экстравагантной немецкой графине.

— Я вел с вами беседу с позиции присяжных, — сказал он сдержанно. — А теперь я снова консультант суда ее величества. Пожалуйста, назовите мне приглашенных на тот вечер.

Графиня немного успокоилась.

— Да, конечно. Там был граф Лансдорф, но я уже о нем упоминала. Рольф — брат герцогини и чрезвычайно могущественный человек. Он весьма сильно презирает принца Вальдо, считая его слабовольным, и предпочитал, чтобы вернулся Фридрих, — естественно, без Гизелы. Хотя не знаю, из личных ли побуждений он был против нее или потому, что ее возвращение не потерпела бы Ульрика. Она ведь герцогиня…

— Или этого не потерпел бы герцог? — уточнил юрист.

Вопрос показался Зоре очень забавным, и она едва не рассмеялась.

— Полагаю, сэр Оливер, герцог уже давно не противоречит желаниям своей жены. Она умнее его, а он достаточно умен, чтобы это понимать. А кроме того, он слишком болен, чтобы с чем-то не соглашаться или бороться. Но я хотела подчеркнуть сейчас, что Рольф не королевских кровей. И как бы он ни был близок к монархам, в мире всегда будет разница между коронованной головой и той, что без короны. При наличии воли и когда начинается реальная борьба, Ульрика всегда имеет шанс победить, а Рольф слишком горд, чтобы рискнуть начать войну, которую он может проиграть.

— Она так сильно ненавидит Гизелу?

Адвокату было трудно это представить. Должна быть очень глубоко укорененная причина, чтобы две женщины так ненавидели друг друга и одна запретила другой возвращаться в родную страну, даже если это помогло бы делу независимости.

— Да, герцогиня именно так и ненавидит Гизелу, — ответила графиня, — но мне кажется, вы не вполне поняли меня. Она не верила, что Гизела способна помочь Фридриху отстоять независимость. Герцогиня — не дура и не такая женщина, которая может поставить личные чувства выше долга. Теперь я понятно объяснила? Или вы по-прежнему сомневаетесь?

Рэтбоун слегка переменил позу. Почему-то он чувствовал непривычное смущение в обществе этой женщины.

— Я поверю всему только при определенных условиях, мадам. Мне кажется, в ваших словах содержится противоречие. Тем не менее продолжайте. Кто еще присутствовал на том званом вечере, кроме принца Фридриха и принцессы Гизелы, а также графа Лансдорфа и, разумеется, вас?

— Был еще граф Клаус фон Зейдлиц со своей женой Эвелиной, — продолжила фон Рюстов перечислять гостей.

— А какова его политическая позиция?

— Он был против возвращения Фридриха. Мне кажется, Зейдлиц еще не определил свою позицию насчет объединения, но он не верил, что Фридрих снова может поднять наследственную корону без большого недовольства в стране и, возможно, разделения общества, а это пошло бы на пользу только нашим врагам.

— Он был прав? Это действительно могло бы привести к гражданской войне?

— И к еще большим военным заказам лорду Уэллборо? — быстро добавила Зора. — Не знаю. Но мне кажется, более вероятны в таком случае были бы внутренний раздор и отсутствие воли к действию.

— А его жена? К чему и к кому она привержена?

— Только к хорошей и удобной жизни.

Это было грубо, и лицо у графини ожесточилось.

— Понимаю, — кивнул Оливер. — А еще кто был?

— Баронесса Бригитта фон Арльсбах. Герцогиня именно на ней остановила свой выбор для Фридриха до того, как он от всего отказался ради Гизелы.

— Баронесса любила его?

Фон Рюстов как будто удивилась.

— Не думаю. Хотя она так и не вышла ни за кого после этого.

— А каковы ее привязанности и связи? И если б Фридрих расстался с Гизелой, он мог бы со временем на ней жениться и баронесса стала бы герцогиней?

Подобная мысль тоже позабавила Зору, но на этот раз в ее смехе не ощущалось горечи.

— Да. Полагаю, что так и случилось бы, если б он был жив и вернулся домой, а Бригитта сочла своим долгом выйти за него замуж. Она могла бы поступить так в интересах укрепления династии. Хотя, с политической точки зрения, Фридрих, наверное, счел бы целесообразным жениться на более молодой женщине, чтобы произвести на свет наследника. Ведь трон должен быть унаследован. А Бригитта сейчас ближе к сорока, чем к тридцати. Стара для первого ребенка. Однако в стране она очень популярна, все ею восхищаются…

— А с Гизелой у Фридриха не было детей?

— Нет. И Вальдо их тоже не имеет.

— Вальдо женат?

— О да, на принцессе Гертруде. Хотелось бы сказать, что она мне не нравится, но я этого не могу.

И графиня рассмеялась; впрочем, во многом это был смех над самой собой.