Смертник

– Сучка драная, – без злобы сказал Горыныч и наотмашь ударил ее по лицу. Голова откинулась в сторону. Она прикусила язык и почувствовала вкус крови. – Еще хочешь? Сейчас добавлю.

   Щелчка выброшенного лезвия Горыныч не услышал. Зато от удара ножа, воткнувшегося в правый бок, закричал так, что Ника чуть не оглохла. Девушка не стала ждать, пока он придет в себя: змеей выскользнула из-под тяжелого тела и рухнула на переднее сиденье.

– Сука! У нее нож! Моня, она ранила меня!

   Горыныч орал. Суетился Моня, пытаясь перехватить ее руку с окровавленным ножом. Ругался Бугай. Отбиваясь, Ника задела водителю по голове. От неожиданности он нажал на тормоз. Машину повело.

   Визг тормозов, крики, ругань, истошный ор – звуки наплыли, разрослись и вдруг стихли – Нику бросило вперед, на лобовое стекло.

   Ей показалось, что она открыла глаза минуту спустя. На самом деле времени прошло намного больше.

   В глаза заглядывало звездное небо. Дождь закончился, и на небосклон выкатилась луна.

   Ника рванулась, думая вскочить на ноги. Удар ногой в живот отбросил ее на землю снова.

– Очнулась, сучка, – удовлетворенно сказал кто-то. – Сейчас получишь по полной. Чуть не зарезала, тварь.

   Возразить ей было нечего. Она каталась по земле, хватая ртом воздух.

– Мало тебе? Вижу мало, – еще один удар, в бок, перевернул Нику на другую сторону.

   Боли было столько, что она не поместилась внутри. Девушка застонала.

– Вижу, еще добавки просишь. Будет тебе добавка.

   Очередной удар подбросил вверх скрюченное тело.

   Потом были еще удары. И еще.

   Девушка оставалась в сознании. Глотала кровь, пытаясь закрыться руками от непереносимой боли. Но боль находила ее всюду, снова и снова заставляя переворачиваться с боку на бок.

   И в тот момент, когда она уже решила, что это последнее, что она сможет выдержать, началось самое страшное.

– По-хорошему не хотела, сучка. Будет тебе по-плохому. Пить она не хотела… Будет тебе пить. Тащи бутылку сюда, Моня.

   Ника потеряла сознание задолго до того, как лишилась одежды. Вдруг обрушилась черная пустота. В этой пустоте неизвестно откуда появилась мокрая от дождя дорога. Ника пошла по ней, слыша звук своих шагов. И зашла так далеко, что легче было дойти до конца, чем вернуться обратно.

   …– Смотри, Красавчик. – Плотный как туман голос пробился к ее сознанию. – Я ее зашил. В зоне я бы ее вытянул. А здесь… В таких условиях все это чревато заражением. Да и крови она много потеряла. Мой тебе совет – вези в больницу.

– Не довезем, Док. Точнее, сначала не донесем. Была бы машина под рукой. И с носилками беда… живой не донесем. – Кто-то положил Нике руку на лоб.

– Как она оказалась здесь, в лесу? И до дороги не близко. С той стороны она же не могла придти?

– Скажешь, Док. Даже не смешно.

– Чего уж тут смешного. Я вколю еще обезболивающего. Будем надеяться, организм молодой. Выкарабкается. Вот твари…

   Кто-то продолжительно вздохнул.

– Если бы… твари. Мне вот кажется, наши, двуногие поработали.

   Ника не хотела открывать глаза. Более того, она и жить не хотела. Боль от укола заставила ее содрогнуться всем телом. Неподъемные веки с трудом пропустили свет. На черном фоне дрожали два серых пятна.

– Очнулась, крестница, – мягкий голос обволакивал и успокаивал…

   Очнулась.

   Она все равно угодила в больницу. Правда, позже. Через несколько дней началось воспаление, и поднялась температура. К тому времени она могла самостоятельно передвигаться, давя в горле крик от страшной боли, что разрывала ее пополам. Красавчик в буквальном смысле донес ее до дороги на руках, где уже ждала машина…

***

      Ника открыла сонные глаза, еще не понимая, где находится.

   Сквозь корни вывороченного дерева пробивался слабый свет. Ночь уходила. Тяжелые капли, копившиеся в многочисленных щелях, срывались вниз. Они падали в лужу с таким звуком, что казались не водой, а камнями. Гулкое "буль" отдавалось в ушах. Не этот ли звук разбудил ее раньше времени?

   Девушка приподнялась на локте, с надеждой устроиться удобнее и вернуться к прерванному сну. Содранное бедро по-прежнему ныло и стало ясно, что заснуть будет нелегко.

   Тут кто-то сдавленно вздохнул и девушка мгновенно обернулась. Еще не поняв, в чем дело, уже тянула за ремень оружие.

   Макс сидел напротив нее и делал ей страшные глаза. Ника в ответ удивленно подняла брови, тем самым интересуясь "в чем, собственно говоря, дело?".

   "Слушай", – Макс поднял указательный палец.

   Ника прислушалась и поначалу не услышала ничего, кроме шума основательно поднадоевшей капели. Но потом до нее дошло: протяжный мучительный вздох, какой, бывает, издает человек от долгой и нестерпимой боли. И звук шагов. Тяжелых, медленных. Как будто кто-то с натугой вытягивал сапоги из вязкой топи. К тягостным вздохам прибавилось невнятное бормотание.

   Они с Максом сидели друг напротив друга и не знали, на что решиться. Макс кивнул в сторону Грека, спящего крепким сном смертельно уставшего человека. Ника в ответ отрицательно покачала головой.

   "Не трогай человека. Пусть спит".

   "Так что делать?" – Макс вздернул подбородок.

   "Не знаю, – Ника пожала плечами. – Может, обойдется?"