Вновь не обошлось без странной магии — в эпицентре взрыва мне посчастливилось обнаружить два предмета, которых не унесло взрывной волной. Магическое кольцо, что усиливало своё синее свечение под действием светового кристалла, а также уже знакомый мне кристалл развития на пять граней. Положив всё это во внутренний карман, я с неприязнью смотрел на то, как туман, словно трусливая, но крайне целеустремлённая собачка, медленно заполоняет опустевшее пространство. То подойдёт, то тут же отскочит, чтобы в следующий раз подобраться чуть дальше. Наконец, обе стороны магического пара объединились и стены начали очищаться. Плоть порождения Фарафо, что разлетелась в обе стороны коридора, начала отваливаться от стен и растворяться в тумане. Даже с костяной брони все ошмётки попадали. Как с внешней стороны, так и с внутренней.
Какое-то время я смотрел на костяную броню сержанта и жадность во мне боролась с разумом. Последний доказывал, что с таким огромным щитом нам под горой делать нечего, что она будет мешать передвигаться и сильно уменьшит мобильность, но первая не слушала аргументов. Она твердила только одно: «
Вытащив из рюкзака трофейную одежду обращённых, я разложил её на камнях в качестве матраца, улёгся и сверху, как крышкой саркофага, накрылся костяной бронёй. Только сейчас я деактивировал ауру эксклюзивного тёмного девятого уровня разлома. Во сне контролировать себя я не умел и, если зеркало слетит, могу уже и не проснуться. Усталость и повреждения взяли вверх и вскоре я отчалил в страну грёз, смотреть на то, как розовые пони гоняются за порождениями Фарафо.
— Макс, говорить можешь? — разбудили меня не крики обращённых, не атака противника, а голос прекрасной девушки, ударивший по мозгам похлеще набата.
— Сколько времени? — пробурчал я, пытаясь открыть глаза. Получилось это не с первой попытки. Если верить состоянию тела, то я вообще не спал. Пару мгновений назад только глаза закрыл, а тут меня таким наглым образом разбудили.
— Скоро полдень, — огорошила Алия. — Я здесь с ректором. Ты его слышишь?
— Нет, — сколько я не прислушивался, кроме голоса Алии ничего не было.
— Кималь Саренто говорит, что символ каким-то образом фильтрует речь носителя. Тогда я буду выступать в качестве синхрониста. Что ты хотел узнать про туман Фарафо?
— Алия, у меня голова трещит, сил совершенно нет, во рту словно кошки нагадили, а ты ко мне с вопросами пристаёшь. Я вчера встретился с обращёнными и мастером. Это ещё один серый. Они действительно явились сюда из-за Фарафо, но поговорить у нас не получилось. Появились порождения и им пришлось убираться, оставив меня тварям на пропитание. Сейчас я сижу внутри горы, голодный, холодный, уставший, с отбитым туловищем, с почти неработающей рукой, а ты спрашиваешь, что я хочу узнать про туман? Да всё я хочу узнать! Всё, что знает ректор. Можешь сказать ему, что у меня уже есть кристалл развития и два камня для огранки граней. Пусть старается, чтобы это заслужить.
— Поняла. С рукой что-то серьёзное?
— Нет, вроде уже шевелится, значит, скоро заживёт. Всё, я готов слушать. Вещай.