Смертник из рода Валевских #08

Тёмная аура не доставала до этого шара, так что пришлось спускаться. Прыгать, чтобы приземлиться на эту кровавую сферу, у меня желания не было. Всё же слишком жутко она выглядела. Прародитель бесновался — пространство трясло так, словно гора взбесилась и носилась по всей округе. В какой-то момент и вовсе возникло ощущение, что я двигаюсь в горизонтальном, а не вертикальном положении. Словно тварь рухнула на бок. Это позволило мне отцепиться от камней и несколькими прыжками приблизиться к кровавой сфере. Тёмная аура, наконец-то, до неё достала, погрузилась внутрь и… раздался взрыв.

Меня оглушило. Возможно даже контузило. «Лечение», которое я в себя вливал не останавливаясь, почему-то помогало слабо. Пыль осела, и я осознал, что валяюсь на камнях под синим небом. Взрыв кровавой сферы разорвал Прародителя на несколько частей, но не убил! Судя по тому, что камни продолжали шевелиться, в них всё ещё теплилась жизнь. Ко мне устремился один из каменоидов, но резко остановился, попав в ауру. А потом и вовсе рассыпался мелкими камнями — в него врезалась молния.

— В двадцати метрах от тебя находится какой-то источник силы! Ты должен доделать свою работу! — послышался крик Кималя Саренто, звучавший, словно из глубокого колодца. Шевелиться было тяжело, но настойчивые требования, что раз за разом кричал ректор, бесили. Единственный способ избавиться от этого глухого ора — сделать то, что требуется. Может, хоть так ректор заткнётся?

Перевернувшись на пузо, я пополз вперёд. Встать я уже не мог. Несмотря на защиту купола и брони, приложило меня всё же знатно. Голова вообще не соображала, что происходит. Где я? Кто я? Что я? Нет, если напрячься, на все эти вопросы ответ я дам, но для этого нужно будет приложить немалые силы. Сверкнула очередная молния, пространство ещё раз дёрнулось, словно желало прыгнуть куда-то в иное измерение, после чего всё умолкло.

— Убери ауру, чтобы я мог подойти! — назойливый ректор не давал мне отдохнуть. Пришлось подчиниться и на этот раз. Лежать на животе было почему-то больно, так что я перевернулся на спину, чуть не потеряв сознания от накатившей боли и сквозь туман в глазах смотрел на приближающегося Кималя Саренто. Выглядел мой ученик (о! я его впервые спокойно назвал учеником без отторжения внутри) весьма красочно. Он был целиком серый от пыли и только глаза выбивались на этом фоне.

— Живой? — спросил мужчина.

— Сомнительно, — ответил я. Вернее, хотел ответить, ибо на это сил не хватило. Вместо речи я что-то простонал, а потом и вовсе закашлялся. Лёгкие горели огнём и мне пришлось в срочном порядке ещё раз вытаскивать себя «Лечением». Помогало слабо, но помогало.

— Выглядишь не очень, — ректор подошёл ближе. Толстый слой пыли на его лице не мешал увидеть искреннюю озабоченность.

— Всё так плохо? — хотел спросить я, но вновь раздались только хрипы.

— Не трать силы, они тебе ещё пригодятся, — потребовал ректор и поднял меня на руки. По телу прошла волна острой боли, которую мне пришлось снимать «Лечением». Организм вёл себя странно. Вроде как повреждений не было, но при этом и самочувствие было такое, словно меня провернули через мясорубку. Несколько раз.

— Ладно, вижу, что ты пытаешься хмуриться, так что поясню, в чём дело. От мифрилового доспеха у тебя остались лишь одно воспоминание. Он висит на тебе отдельными кусками. Сохранился, разве что, пояс, да часть нагрудника. Всё остальное уничтожено. Скорее всего вместе с конечностями, но ты их уже восстановил. Твоё тело сейчас представляет один большой ожог. Который не убирается твоим «Лечением». Ощущение такое, словно тебя окунули в чан с тёмным огнём и основательно в нём проварили. Повреждения, видимо, не только снаружи, но и внутри. Поэтому ты не можешь говорить. Ты глазки-то не закрывай, мил человек. Спать тебе сейчас категорически запрещено. Каким образом ты ещё жив, сказать не могу. Видимо, держишь себя постоянным использованием «Лечения». Единственный шанс, как тебя вытащить — в срочном порядке доставить к клану Бартоломео. Насколько я знаю, только они обладают устройством, что устраняет последствия тёмного пламени. Но до них нужно ещё добраться. Так что не останавливайся и лечи себя. Лечи, Максимилиан. От этого зависит твоя жизнь.

— Добыча! — прохрипел я. Получилось вновь нечленораздельно, но Кималь Саренто меня понял. Он перешёл на лёгкую трусцу, умудряясь держать меня таким образом, что я совершенно не ощущал его шагов.