Смертник на бронетянке 2 (СИ)

Заранее наращивая защитную технику, я почти что подлетел к двери, чувствуя, как запястье жжет от накопившейся для псевдосейсмики энергии. Мягкое касание двери, почти бесшумное открывание…

— Ох, ты меня напугайт, — Грета, оказывается, была внутри, и теперь смотрела на меня широко раскрытыми глазами. Сидя на низкой кровати, она все еще пребывала в своем миленьком салатового цвета белье, тогда как рядом лежал красочный закрытый купальник.

— А уж как ты меня! — не сразу найдя слова, я выскочил и выпустил в воздух энерговолну, чтобы не перегружать себя удержанием атакующей техники. Выдох, еще один. Сердце бешено колотится, даже и не скажешь, что оно сейчас искусственное. Шаги сзади.

— Простийт, Саша… Я не подумайт, что ты настолько сильно за меня переживайт… — не найдя ничего лучше, чем схватить меня за край рубашки, Грета мяукнула.

— А как иначе? Ты ведь моя милая, любимая девочка, если с тобой что-то случится… — обернувшись, я крепко обнял кошечку, отчего та испугано замяукала, но быстро поддалась объятьям, став тихонько урчать и обняв меня в ответ. — Но почему ты задержалась?

— М-м… Я не говорийт, но я плохо переносийт Солнце. УФ-лучики… Что-то вроде аллергий. Я считайт, что это от генный мутаций, но причину до конца не осознавайт, — тихо призналась девушка.

— Что же ты раньше не сказала?!

— Я любийт Солнце, просто плохо переносийт, не обращайт вниманий, — поспешно сказала Грета, посмотрев на меня снизу вверх. — Немного стесняться… Остальный девушка даже не намазывайт крем, вот я и делайт это в одиночество, — в доказательство жена показала мне объёмный тюбик какого-то немецкого средства.

— Могла хотя бы мне сказать… Дурочка, я уже о чем только не подумал, — выдохнув, я покачал головой и отпустил Грету.

— Я осознавайт! Саша, я не видейт вас цвай месяц, уже даже забывайт… Считайт, что я один на этот белый свет. Дай мне немножко время, чтобы привыкайт, — жалостливо произнесла Грета, и я все же сдался, смотря на ее поникшие ушки. Как можно на такую долго сердиться? Но поступок дурацкий.

Отправив сообщение девчонкам о том, что все хорошо, собирался уже уйти, как Грета опять схватила меня за рубашку.

— Саша. Вообще я хотейт закрытый купальник, но если ты помогайт, то я мочь использовайт обычный, — показав мне миленький лиф с бикини, покрытыми полосатой бахромой, сообщила Грета.

— И что от меня требуется?

— Немного помогайт мне с крем. Я уже частично натирайт кожа, но, боюсь, оставаться немало открытый участок в такой случай, — виновато сказал девушка, крутясь на месте и указывая места, где она уже успела намазать.

— Хорошо, я помогу… Но разве достойно человека чести вот так вот поступать с девушкой, пользуясь ее слабостью?

— Я же сама просийт… Я считайт, что ты не делайт ничего предосудительнен, — пожав плечами, Грета осторожно села на краешек кровати и, улегшись на живот, расстегнула застежку бюстгальтера, открывая спинку. Хвостик тоже сейчас был свободен после заточения, отчего легонько покачивался, словно деревце на ветру.

Выдавив ароматно пахнущий крем на ладонь, я коснулся нежной кожи девушки, и она испуганно мяукнула, ощутив прохладу.

— Простийт!

— Ничего, стоило просто согреть получше. Что за крем такой?

— Профессионален. Я заказывайт немало, гут качество.

На самом деле получается, что я раньше Грету особо, скажем так, не трогал. Забавно, но в случае ухудшения статуса ее обычно было достаточно немного приласкать, из-за чего отношения у нас складывались скорее дружеские, нежели что-то более привычное, если речь о парне и девушке. Тем забавнее, что наши добрые взаимоотношения в итоге привели к чувству того, что мы просто не можем друг без друга. Любовь ли это? Если мы так решили, то почему бы и нет?

В отличии от Машки, Грета очень редко говорила о всяких пошлостях. Поцелуйчик — да, и ласка ее ушек и хвостика, что было достаточно невинным. Возможно, что для такой, как она, это куда более личное, чем обычные касания рук, допустим, или коленки… Но я как-то и не спрашивал, хотя и знал, что она больше никому обычно не позволяет с собой так фамильярничать. А сейчас я гладил ее спину, втирая крем, прекрасно понимая, что у Греты сейчас обнажена грудь. Ох уж это нежелание разрушить приличный образ, оно преследует меня даже после женитьбы! В конце концов, брак хоть и подразумевает супружеский долг, это не означает, что девушка должна позволять с собой творить все, что угодно, если сама этого не хочет.

Масса мыслей вдруг пронеслась у меня в голове, и я, продолжая втирать, прислушивался к тихому мурлыканью — похоже, что Грета была очень рада внезапному массажу. Спускаясь ниже, к пояснице, я с интересом наблюдал за тем, что хвостик стал активнее. Вообще, занятно… Он рос прямо от копчика, слегка мешая трусикам, и шерстка плавно заканчивалась у основания, уступая место такой же нежной бархатистой коже, как и везде.