Смертник на бронетянке 2 (СИ)

М-да… Морально-то я был готов прямо сегодня отправиться на особый объект для повторного допроса, но выше головы не прыгнешь — если измотаю себя, то дальше будет только хуже. Причина рвения была не в праздном любопытстве — вскоре после воссоединения с Элькой я понял, почему она так стремилась оправдать себя, опасаясь потерять и мое доверие: то ли пришедшие охранники разболтали между делом, то ли девушка все-таки выцепила где-то кусочки информации о напавшей на меня когтистой сучке, но суть была именно в этом. Элька прекрасно понимала, что если раньше ее и терпели, воспринимая, как мою игрушку, если уж смотреть правде в глаза, то теперь опасения могут перерасти в реальные обвинения, а может, еще во что похуже.

Машка же на финальном этапе поисков Эльки осталась в флаере, все еще пребывая в скверном расположении духа, и я догадывался, из-за чего, но прямо сейчас не мог ничего сделать. Или не знал… Настолько ли сильно я ей нравлюсь, что она будет терпеть соперницу без попыток все изменить, или это продлится лишь до свадьбы? Прекрасно понимая, что для девичьего сердца такие переживания куда важнее, чем многое другое, я не был готов отставить все в сторону. Черт возьми, у меня дома трупаки и нежить! Я, наоборот, сейчас излишне спокоен даже для эфочки, уже успев навидаться ужасов в Разломах, так что даже подобные выходящие из ряда вон события не выбивали из колеи полностью, но это не повод расслабляться.

Помассировав висок, я украдкой выдохнул и уставился в окошко, наблюдая за тем, как шелестящие сочными листиками деревья становятся все ближе по мере того, как Егор снижает высоту. Вот и дом. Несколько служанок тут же пулей сорвались от крыльца к затихающей машине, пока дядя Дима, прислонившись спиной к небольшой декоративной колонне, с мрачным выражением на лице наблюдал за флаером.

— Госпожа Лазарева! Простите, но там, в пятой гостиной, уже вас заждались… — чувствуя, что на фоне моей окровавленной рубашки нетерпение менеджера свадебного салона кажется безделицей, сказала одна из девушек в аккуратной форме викторианской горничной, с длинной черной юбкой и ослепительно белым передничком.

— Я подойду, пусть не тревожатся, — улыбнувшись фальшиво, но очень уж блистающе, сказала Маша и, взяв меня за руку, осторожно спустилась с подножки. — Саша, я не прощаюсь. Как только определимся, я хочу тебя повидать, — тихо, после небольшой заминки, сказала мне девушка.

— Хорошо, буду ждать, — воодушевленно произнес я, стараясь не показывать усталость, и, проследив за грациозной походкой Маши, еще раз подивился на то, как она переменилась за столь короткий срок.

После этого почти сразу началась кутерьма с целителями, слишком шумная и суетная, но спустя час я уже щеголял обновленными повязками и даже чувствовал себя маленько лучше. Кровотечение Эльки тоже остановили, но в ее случае это было куда сложнее — обилие фантомов препятствовало излишнему вмешательству извне.

— Оставьте нас, — коротко сказал я, когда штатные целители Школы прекратили попытки что-либо сделать с обрубком, и, подождав, пока все не выйдут, зашел в комнату. Была она небольшая, с половину обычной спаленки, с мягкой постелью, ярким освещением и множеством успокаивающих деталей в интерьере, вроде изображений листвы и цветов, голографических, правда. Благовония довершали умиротворяющую и почти что мистическую атмосферу, которой хотелось бы насладиться и без ранений, если бы передо мной не лежала Элька без руки.

— Уродливо, да? — с нотками ненависти к самой себе тихо сказала девушка, посмотрев на чистый обрубок, покрытый асептическим гелем. Основу родного импланта Эльки подправили, восстановив целостность тканей, но большую часть сломанного манипулятора пришлось выбросить, тогда как «боевую» часть мы и вовсе не нашли.

— Не говори так. Ты ни в чем не виновата, — выжав из своего голоса хоть какое-то ободрение, я корил себя за то, что не мог быть полностью искренним. Эстетику в наблюдаемом образе найти очень и очень сложно, и сколько уж я раз думал о том, как помочь девушке… К сожалению, выращивать родные конечности пока не получалось, а Рэйки помогало исцелить лишь то, что имеется, не в состоянии нарастить такие большие объемы плоти. Была надежда на немецких специалистов, раз уж они пошли столь далеко, что манипулировали генами для создания модифицированных людей, но от Греты не было вестей на этот счет: опять же, одно дело лепить что-то с нуля, а другое — восстанавливать утерянное.

— Я ведь вижу, как ты смотришь, Саша, — самоуничижительно усмехнувшись уголком рта, Элька неотрывно смотрела на меня. — Сегодня… Сегодня утром я была счастливее всех в этом мире, но сказка не может быть долгой, верно? Пайдо… Я ведь знала, но так хотелось, — отведя взгляд, девушка шевельнула хвостом, пытаясь прикрыть свою обезображенную наготу кусочком ткани, но я помешал.