Смертник в серой шинели. Тетралогия

— Надо нажать руками на два рычага. Один открывает запор, второй открывает дверь.

— В каком порядке надо на них нажимать?

— В любом…

— Твои братья ушли в сторону старой башни, что им там нужно?

Лорус молчит. Его тело еще больше обвисает в руках монахов.

Сидящий монах озабоченно наклоняется к нему и вслушивается.

Но даже со своего места я различаю, что пленный уже не дышит. Отпускаю рукоятку клинка, и обостренные чувства приходят в норму. Надо же! Какими свойствами обладает мое оружие!

— Он мертв, — поворачивается сидящий монах к брату Иану. — Жизненная сила покинула его. Это был крепкий человек — он долго сопротивлялся.

Все монахи встают в шеренгу и, наклонив головы, читают молитву.

Ну, ни хрена ж себе! Да уж… это будет покруче «испанского сапога»…

По пути в башню, не удержавшись, спрашиваю брата Иана об их методе допроса.

— Только немногие способны проводить этот ритуал, — вздохнув, отвечает он. — Это требует огромного расхода сил, и им теперь долго придется восстанавливаться. А в данном случае их еще ожидает месячный пост на хлебе и воде. И долгое молитвенное бдение.

— Почему?

— Допрашиваемый умер, и мы не сумели этого предотвратить.

— Это враг, он и так стремился к смерти.

— Прежде всего это человек! Наш долг — спасти его, а не покарать. Как бы то ни было, не проведи мы допроса — он бы еще жил.

— Боюсь, брат Иан, что недолго. Он почти перегрыз кляп. Еще немного — и мог откусить себе язык. И тогда он просто захлебнулся бы своей кровью. Я такие случаи знаю.

— Интересно! Не знал о таком способе самоубийства, учтем. Изначально я был удивлен вашей жестокостью — засунуть человеку в рот деревянный кляп! Теперь понимаю…. Но это не умаляет нашей вины.

Глава 20

И вот мы снова в башне.

Отсутствует только брат Манрике — уже спустился вниз. Ну, помогай ему бог!

Брат Иан подробно рассказывает о результатах допроса.

Некоторое время идет обсуждение, после чего мы решаем вплотную заняться поисками уцелевших злодеев. Заодно и замок прочешем на наличие тайников. Будем искать спирали на стенах или еще где-нибудь. Подробно рассказываю о том, каким образом мне удалось обнаружить рычаги, открывавшие дверь в святилище. Показываю, как искать следы в косо падающем свете. Первая в этом мире лекция по криминалистике имеет ожидаемый успех.

Сформировав из Котов, солдат барона и монахов группу поиска и захвата, топаем к стене, отделяющей старую башню от прочих строений замка.

Вот и будка привратника, в ней сидят солдаты барона.

Они выходят на улицу, и монахи начинают методично осматривать стены и пол строения. Минут через двадцать один из них поднимает руку — нашел!

Мелкие трещинки на полу образуют замкнутую фигуру — люк. После недолгих поисков обнаруживаем и рычаги, открывающие его.

Ломиться в подземелье в лобовую нельзя — крайне высока вероятность обнаружения в помещении двух покойников. Монахи это учитывают и соответствующим образом готовятся. Принесенными с собою кусками ткани они тщательно заделывают все щели в окнах и в двери.

После чего один из них разливает по полу какую-то жидкость и, зажимая мокрой тряпкой нос и рот, выскакивает на улицу. Дверь тут же закрывают и тщательно герметизируют мокрыми тряпками все щели.

— Что с ними там будет? — интересуется Лексли.

— Если внизу кто-то есть — уснет. Очень крепко и будет спать долго. Правда, голова у него будет после этого болеть…

— Главное — чтобы осталось то, что будет болеть, — философски замечает Кот.

Стоим и ждем. Из-под двери просачивается тяжелый запах, и мы отходим в сторону. Так проходит примерно полчаса, после чего старший монах (эту роль исполняет брат Рон) делает своим ребятам знак, и они сноровисто начинают раскупоривать и проветривать помещение. Один из монахов зажигает какой-то необычный факел и заходит с ним внутрь. Факел трещит и брызгается искрами. Но воздух очищается достаточно быстро.

— Ну, — говорит мне Лексли, — показывай! Никто из нас пока что не умеет отрывать эти двери.

Становлюсь около люка — один из солдат тут же выставляет между мною и крышкой свой щит, и кладу руки на рычаги.

Левый… не идет.

Правый — поддался!

Еще раз левый, ага, пошел…

Щелчок — и крышка приподнимается над полом. Совсем немного, но ее уже можно зацепить и приподнять еще выше.

Кто-то из монахов это и делает.

Перед нами спуск вниз, в стене колодца видны металлические скобы.

Из колодца несет таким же запахом, который только что мы ощущали наверху, значит, зелье туда все-таки попало.

Слышно, как внизу что-то звякает — сигнал? Монахи сноровисто разматывают веревку, и один из них пулей соскальзывает по ней вниз. За ним — второй. Лица их замотаны мокрыми тряпками, и второй, прежде чем спрыгнуть вниз, кидает первому свой хитрый факел.

— Полагалось бы плеснуть туда сонным зельем, — говорит мне брат Рон, — ведь подземелье достаточно глубокое, и мы не знаем, как далеко оно проникло. Но был звонок, и те, кто там сейчас сидит, могут успеть что-то сделать. Так что приходится действовать без подготовки…

Беру у него мокрую тряпку и обматываю себе лицо.

— Куда вы, милорд?

— А что, тут есть еще что-то, чего я не видел?