Смертник в серой шинели. Тетралогия

А вот как жест доброй воли – подобный шаг в сторону очень даже красноречив. Мол, шанс у вас есть…

Оба нападавших почти синхронно делают шаг назад.

– Арбалеты оставьте. И можете проваливать.

На землю глухо брякается разряженный арбалет. Второй из разбойников разводит в стороны полы плаща. Кроме пустых ножен там больше ничего нет.

– Мы можем оставить свои мечи?

– Они мне не нужны.

Старший из разбойников кивает, и они оба убирают свое оружие в ножны. Почтительно наклоняют головы, делают несколько шагов назад, не сводя с меня настороженных глаз. Потом резко поворачиваются и в два прыжка скрываются за углом.

Если я правильно понимаю происходящее, то эти двое – единственные, кто уцелел среди нападавших. От этого клинка ранений не бывает. Оружие Серого разит всегда насмерть. Но, тем не менее, я делаю несколько шагов назад к ближайшему из лежащих на земле разбойников. Присаживаюсь на корточки, чтобы лучше его рассмотреть.

Строго говоря, все становится ясно буквально с первого же взгляда. Мой противник мертв – мертвее просто не бывает. Совершенно белое лицо, абсолютно обескровленные губы – безошибочный признак того, что убитый поражен Рунным клинком. Надо думать, что и на других телах имеются аналогичные признаки.

Значит, вот оно как…

Оружие Серого приобретает полную силу только в его руках. И ни в чьих других. Более того, со смертью своего хозяина оно утрачивает все свои необыкновенные свойства, кроме невиданной прочности.

А здесь все признаки налицо. Как там тогда говорил отец? «И не поднимал его для защиты или нападения». Теперь поднял. Вот и результат.

Так значит, я теперь Серый? Ничего себе, подарочки ко Дню рождения!

А что я, собственно, взволновался? Отец мой прожил пусть и не слишком долгую жизнь, но уж более чем достойную. Да и то сказать, что считать недолгой. Уж больше тридцати лет-то он на этом свете подзадержался. Стало быть, у меня впереди, как минимум, столько же, сколько я уже успел прожить на этом свете. Тоже не так уж и плохо.

Где-то вдалеке, за поворотом, послышался стук копыт.

Кто-то едет сюда? И кто бы ни был этот незваный гость, мне совершенно не нужно быть застигнутым в компании нескольких покойников. Понятное дело, что я, скорее всего, без труда докажу собственную невиновность. Уж, наверняка, мои противники – люди некоторым образом известные. И известность их не того качества, которое открывает им двери в королевский дворец. Скорее, совсем наоборот.

Но, тем не менее, я не хочу быть застигнутым здесь и сейчас. Вот просто не хочу – и все. Свистом подзываю к себе Ветра. Умный конь, встряхнув головой, неторопливо ко мне подходит.

– Тебя-то не задели? – осматриваю я коня.

Но нет, здесь все в порядке, никак ран на нем не имеется, стреляли исключительно по мне. Запрыгиваю в седло и передвигаю ножны с клинком так, чтобы можно было выхватить его одним движением. Так не очень удобно сидеть, но в данном случае это не самое главное. Вот отъеду подальше, там и об удобствах можно будет подумать.

Но то ли слух мой сыграл злую шутку, то ли я попросту ошибся в определении расстояния, но скачущий всадник вылетел из-за угла гораздо быстрее, нежели мне удалось покинуть это место.

Он натягивает повод, осаживая коня.

– Что здесь произошло, мой друг?

– Да Бог весть, дорогой граф. Я сам только что здесь появился. И, честно говоря, предпочел бы и вовсе ехать другой дорогой. Не самое приятное зрелище, смею вам заметить.

Вот уж кого я меньше всего ожидал здесь увидеть – граф Долон! Какая нелегкая занесла его именно сюда и именно сейчас? Я-то по простоте душевной полагал, что он сейчас стаптывает сапоги по дворцовому паркету. А он тут. Ну, вот скажите на милость, какого рожна он приперся именно в этот переулочек? Теперь пойдут пересуды, будто мне недостаточно тех слухов, что и так уже бродят вокруг меня и моей матери при дворе. Скорей бы домой!

Граф, не слезая с коня, осматривает место недавнего боя. Подсчитывает покойников.

– Неслабо тут кто-то порезвился… Давненько не случалось в нашем городе таких стычек, да еще среди бела дня.

– Вам виднее, дорогой граф. Мы – люди провинциальные и многого здесь не знаем. Позвольте, однако, мне откланяться: спешу к матери.

– Вы не останетесь здесь?

– Зачем? Это дело городской стражи, надо полагать. Неужто все окрестные дома заполнены исключительно слепыми и глухонемыми? Наверняка уже кто-то дал знать стражникам, и они с минуты на минуту будут здесь.

– Не только дал знать, – кивает граф, – еще и карманы почистить успели. Здесь это быстро.

Удивленно оборачиваюсь, чтобы взглянуть на мертвецов. Когда это я им карманы вывернуть успел? Вроде и не подходил даже!

А вот этого делать не следовало… Мой настороженный слух улавливает слабое шипение. Так выходит из ножен меч.