Смертник в серой шинели. Тетралогия

Брат Ипсен укоризненно поджал губы, осуждающе посмотрев на кота. Лексли понимающе хмыкнул в ответ на слова монаха.

– Исчадие ада… – вновь буркнул монах.

Выполнив свою важную миссию по охране Мирны, «исчадие» легко соскочило с кровати и, потершись о ногу Пламены, прочапало во двор, видимо, на охоту. Монах покачал головой и тоже вышел из помещения, что-то бормоча про земные грехи…

– Что это было? – Лексли присел рядом с монахом.

Тот как раз заканчивал застегивать ремешок, скрепляющий толстую книгу в потемневшем кожаном переплете. Услышав обращенный к нему вопрос, прекратил свое занятие и повернулся к Коту.

– Как тебе сказать… когда от вас пришло послание, епископ долго размышлял… В итоге, он принял решение призвать нас – и, как видите, оно оказалось правильным.

Людей в селении опоили какой-то отравой – это было ясно сразу, но дело было не только в этом! Здесь ещё использовали магию!

– Колдуны?! – удивился сержант.

– Не совсем… Магия играла здесь двоякую роль. Она ускоряла развитие болезни и одновременно отнимала силы у того, кто взялся бы лечить больных. Как если бы сразу многие дергали за руки и требовали внимания именно к себе. Целители – те, что погибли здесь раньше, просто не могли сосредоточить свою силу на ком-то одном. Получалось так, что они в одиночку, редко вдвоем, пробовали лечить всех сразу! А такое не под силу никому!

– И вы…

– Мы просто огородили миледи от всего – и она смогла, наконец, сосредоточиться. Её силы пусть и велики, но далеко не безграничны… А когда она взялась за каждого по отдельности – тут и удалось переломить болезнь. И распознать. Это обычная черная лихорадка, просто многократно усиленная магическими способами. Лекарство против неё известно, и мы знаем, как его приготовить. Знаем и как прикрыть целителя, защитить, чтобы его сила не была бы раздергана сразу же в разные стороны.

– То есть, те целители, что умерли раньше…

– Погибли от того, что просто не могли контролировать свои силы. Поверь, – сжал губы монах, – нам тоже нелегко это далось… Сюда нас вошло двенадцать человек, а уходят только десять…

Мирне понадобилось два дня практически беспрерывного сна, чтобы она могла двинуться в обратную дорогу. Ослабленный организм требовал отдыха. К организму весьма весомым аргументом добавился Лексли, запретивший миледи любую, даже самую ничтожную физическую нагрузку. Телохранительницы миледи получили наистрожайший приказ никого не подпускать к шатру Мирны, чтобы не тревожить ее покой. Исключением, естественно, стал вездесущий Чирут, нагло игнорирующий распоряжения начальства. Воинственный кот шатался по деревне и постоянно норовил залезть к спящей Мирне в шатер, чтобы полакомиться кусочком оставленного для нее сыра или отведать свежего молока с утра пораньше. Лексли поймал нарушителя на выходе из шатра, откуда вальяжно выплыл кот с откровенно обзавтраканной мордой. Сержант поднял доверчиво остановившегося у его ног зверя на руки, обтер от следов молока его морщинистую мордочку с пышными усами и ласково потрепал по гриве. Чирут довольно заворкотал в ответ и прижался к его боку.

– Господи, ну какой же ты урод, парень, – сочувственно произнес Лексли, почесывая кота за ухом. – И за что она тебя только любит, а?

В густой тени раскидистых кустов за Лексли тайком наблюдала девушка. Увиденная ей картина заставила ее сердце задохнуться от нежности. Огромный, суровый мужчина с осторожностью гладит маленькое животное, заботливо стряхивает соринки с шелковистой гривы и ставит на землю брыкающегося кота, ласковым шлепком отправляя его на свободу…

А тем временем, в замке…

В отсутствие Мирны и половины отряда Лесных Котов жизнь в графстве замерла. Большой замок опустел и навевал грусть. Прибывший совсем недавно отец Варшани старался вселить в обитателей замка уверенность, но выходило это пока не очень… Даже постоянные выходки Чирута, так сердившие Логена, вспоминались челядью теперь с тоской. Не привыкшие сидеть без дела музыканты засобирались на большую ярмарку в Нерт. Испросив у Логена разрешения отъехать на несколько дней, молодежь сложила свои инструменты, и, проверив повозку, отбыла, чтобы показать свое мастерство на празднике полнолуния.

Перед отъездом из замка отец Варшани вызвал на беседу Катарину. В часовню неслышно проскользнула белокурая девушка и опустилась перед священником на колени, склонив голову.

– Встань, дочь моя, – ласково сказал священник.

Катарина поднялась с колен и взглянула в суровое лицо отца Варшани. Не решаясь задать вопрос, девушка терпеливо ждала, пока священник объяснит ей причину вызова.

– Ты искренняя и смелая девушка, Катарина. И, безусловно, преданный миледи человек.

– Святой отец, миледи приютила нас и дала кров. Моя любовь и благодарность к ней безграничны. Равно как и моих друзей, и брата.

– Я знаю.

Священник помолчал, обдумывая свои следующие слова. Катарина терпеливо ждала, внимательно глядя своими проницательными глазами на священника.

– Я не подведу.

Отец Варшани удивленно вскинул свои глаза на девушку.

– С чего ты решила, что я что-то тебя попрошу сделать?