Смертники доброй воли (СИ)

— Собственно, на фоне всего произошедшего Адамас и Стиан получили официальное разрешение на расследование, и даже, заметьте, ваш сын, его близкий друг, ни о чём не догадывался и уж, конечно, не был поставлен в известность, — голос Токкина дрогнул, когда Аспитис недобро сощурился, но почти сразу вернул прежний ровный тон. — Следующим был Абруд. Откуда аркановским диверсантам было знать, как попасть в нашу сеть, и тем более, что один из безопасников неровно дышит к Посланнице от ГШР, которая к тому же имела нестабильные отношения со своим напарником? Да и кто сумел бы так вовремя выдернуть ставленницу от МД, когда её подчинённые решили устроить самосуд? Всё, что там в защиту Сати говорилось, было вывернуто наизнанку. Конечно, вскрылась её настоящая почта и реальные любовнические отношения со ставленником ГШР. Особо даже ничего придумывать не пришлось. И ничего удивительного, что Посланник от МД сразу в это поверил: он-то знал свою пассию как облупленную и не пожелал вступаться за неё. И грешить против правды… Солдаты МД такого непотребства терпеть не стали, показали себя прибывающим новичкам неадекватными психами, и тут, конечно, Адамас вмешался. Ещё бы его кто не послушался: сын лидера ГШР, зачем ему врать-то? Сэр Страхов для того его на это и отрядил. Цель была достигнута, кого-то показательно наказали, Адамас со Стианом собрали овации, — впервые в голос Токкина прорвалось что-то вроде ненависти. — Очень удачно уехала ставленница МД, на совещании было больше голосов от ГШР, то есть возможность незаметно повернуть всё так, как нужно Главнокомандующему…

— Замечательно, — мягко одобрил Аспитис. — Зачем же в Серебрене подставили ГШР? Один рабовладельческий караван — кому от этого плохо?

Хаен замотал головой — множество мелких косичек, заплетённых от самых корней волос, с лентами цветов Посланников — голубой и белый, — запрыгали во все стороны.

— Вы смеётесь, Мессия, — заметил он. — Никогда ГШР не относился к рабству лояльно. Да тут сэр главный секретарь не позволил бы, — он кивнул на всё так же пребывающего в непонятной прострации Домино. — Пришлось вскрывать у всех на виду в удобный момент — вообще планировалось сделать это после войны. Но тут звёзды сошлись: и отвлечение внимания от того, что вроде как все диверсии направлены против репутации МД, и необходимость сменить руководство, и очередной шанс показать, как Адамас и Стиан стоят за истину — им же ещё в Седе надо было выступать. Плюс возможность отобрать завод: оставшийся без наставника Роар, скорее всего, сблизился бы с Троем Регуловым, своим соседом по предприятию, а вы знаете, чей Трой протеже…

— Отлично! — Аспитис ощутил, как узор в его голове соткался полностью, красивый, с острыми, хищными выступами на краях, и повернулся на «сэра главного секретаря». — Домино, что же вы молчите? Мне крайне интересно послушать ваше мнение как одного из соучастников такой великолепной, тщательно продуманной интриги против моей организации!

— Я напомню одно из основных положений, — безмятежно откликнулся Домино, улыбаясь, и Аспитис не поверил своим глазам: под маской его равнодушия вдруг открылась злая, мрачная весёлость. — Никто не обязан свидетельствовать против себя.

— Зачтём как признание, — кивнул хорон и опять посмотрел на Токкина, взиравшего на Домино с искренним недоумением. — А что там было про пятнадцать лет? То есть интрига ещё с тех времён, когда не к ночи будь опять помянутый сэр Страхов застрелил мою жену?

Токкин моргнул — немедленно вызвав ассоциации с получившей запрос вычислительной машиной.

— Ну да. За шесть лет вашей охоты в глазах обывателей имидж МД испортился окончательно. Война оказалась отличным поводом, чтобы после повторного сближения с вами суметь красиво выставлять вас и ваших солдат чудовищами. По окончании диверсий ваш авторитет должен был ослабнуть так, что никого не пришлось бы особо уговаривать о переходе в ГШР. МД бы развалилась, сама по себе. И всё.

— Ну каков наглец! — восхитился Аспитис. — Страховская кровь не вода, однозначно. Жаль, агентов так и не научился себе выбирать, особенно молодых. То родной сын чуть к «Аркану» не переметнулся, то доверенный Посланник пятнадцатилетнюю стратегию по ветру пустил… Это всё, Роар, Токкин?

— Ещё нет, — давно уже облокотившийся на трибуну Роар встрепенулся. — Но вы подтвердите сначала: вы верите нам?

— Я вас удивлю, — хмыкнул Аспитис и отрезал: — Нет.

Теперь весь зал смотрел на него. Даже Цезарь с Энгельбертом, кажется, едва сдерживались, чтобы не ущипнуть себя за какое-нибудь чувствительное место. Ошеломления не было только у Домино — он скорее выглядел довольным, суди по нему и точно подумаешь, что всё разыграл Рэкс — да Юки: она сжимала кулаки и вполне была способна прожечь взглядом.

— Почему? — в гробовой тишине ошарашенно спросил Роар.