Смертники доброй воли (СИ)

— Кажется, ты совсем не хочешь смотреть глубже, дорогой наследный принц. Верхушке ГШР — а я их верный вассал — важнее воздуха как отношение Мессии к Генштабу, так и лично твоё. Но если его мы обрабатываем по привычке, потому что война и так далее, то ты — другое дело. Ты крайне лоялен к Рэксу, к идее объединения, ты даже способен, если понадобится, воздействовать на отца — ну, или хотя бы вовремя остановить его…

— Пока у меня не очень выходило на него воздействовать, — перебил тераса Бельфегор. — Особенно останавливать. И, признаться честно, даже не могу представить, чем можно восстановить меня против отца!

— Не руби с плеча, Бельфегор, — Стиан чуть сощурился, излучая физически ощутимые спокойствие и силу, и Бельфегор заставил ярость, вспыхнувшую в нём, временно улечься. — Может, ты пока ещё не познакомился толком с методами работы лидера ГШР и его команды, но, если мне веришь хотя бы на пару грошей, позволь донести главный принцип. Рэкс не действует с помощью обмана и, конечно, не собирается переманивать тебя на нашу сторону или, того хуже, делать из тебя крысу в собственном Управлении. Ты и сам прекрасно понимаешь своего отца и совпадаешь с нами во взглядах на жизнь. Мы, как можем, охраняем тебя — и от физических, и от моральных потрясений. Кстати, будь Аспитис с этим не согласен, сюда он бы тебя не отослал… Ты — наша надежда, Бельфегор. И твоя неожиданная дружба с Адамасом — тоже.

— Дружба, как же, — Бельфегор ухватился за это слово, потому что остальное слишком потрясло его и он пытался спешно понять, что на самом деле Стиан имел в виду. — Он легко променял меня на ровесников и ещё чёрт знает что, как только узнал всё, что хотел.

Стиан вздохнул, закатывая глаза.

— Бельфегор, ты вроде взрослый лоб уже, через полгода двадцать четыре будет, а не понимаешь простых вещей, — от сквозящего в его голосе упрёка хорону на мгновение стало жарко. — Он же сейчас растерялся совсем. Раньше ему было просто, ненавидеть и презирать вообще легче, чем о чём-то или ком-то заботиться. Он выдумал себе девиантную личность и успешно просуществовал в ней восемь лет, во всех проблемах виня других, а не себя. А тут на минутку заглянул в бездну, до которой таким макаром докатился, и отшатнулся. Только рядом-то никого нормального нет. Собственная сестра вон кидается. И как легко оказалось врагам в таких условиях его сманить. Ты ведь тоже подумал сразу, что неладно что-то там, у них со Шштернами? Ему надели на шею верёвочку и повели, как телёнка, в якобы светлое будущее…

— И куда, прости, враги его сманили? — напрягся Бельфегор. — То есть они действительно что-то мутят с «Арканом»? И поэтому приходил Брутус?!

— Давай на этом остановимся, — мотнул головой Стиан. — Пока я не могу разглашать эту информацию — тебе. Твой отец получит подробный отчёт, но ты со своими высокоморальными принципами можешь мне как нефиг делать всю операцию запороть. — Видя, что Бельфегор опять порывается что-то сказать, терас выставил ладонь и посуровел: — Нет, даже не уговаривай. Ты вроде слушаешься старших? Всё под контролем. А по поводу Адамаса имей в виду: ему очень нужен друг, который будет освещать правильную дорогу. Не в ГШР или МД, в конце концов, не так уж сильно мы отличаемся. Вообще правильную. Сейчас ты не вернёшь его, да. Но однажды вам стоило бы ещё раз сойтись.

— Это вот так у вас незаметно используют людей? — криво ухмыльнулся хорон, отворачиваясь. Стиан вдруг рассмеялся и, поднявшись, хлопнул его по плечу.

— Знаешь, когда меня впервые познакомили с подобными методами, я тоже был удивлён. Правда, не со всеми срабатывает… Ну что, остались ещё вопросы или я пойду наконец спать?

— Один, — Бельфегор вскинул на него голову, испытывая некоторое злорадство от осознания того, что сейчас-то он точно смутит этого самоуверенного и всезнающего шпиона. — Что собираешься делать с Дилайлой? Она, кажется, запала в душу не только Скотту, но и тебе?

— Откуда такая информация? — вскинул брови Стиан, совершенно невозмутимый. Бельфегор с преувеличенным интересом посмотрел в небо.

— Как человек, с месяц страдающий неразделённой и абсолютно ненужной любовью, я начал замечать признаки того же в других людях. Особенно ярко видно, когда эти другие люди уверены, что на них никто не смотрит.

— Уж поверь мне, я всегда знаю, смотрят на меня или нет. От этого порой жизнь зависит.

— Останемся каждый при своём. Так что будешь делать? Например, если окажется, что она и вправду решила ответить Скотту взаимностью?

— Это будет только на руку, — самодовольно усмехнулся Стиан. — Тогда Эрих точно сорвётся и выдаст все свои секреты.

— А потом ты уедешь и Лемм Шштерн не оторвёт ли тебе голову за разбитое сердце дочки?

— Не ищи проблемы там, где её нет, Бельфегор. Если это всё, я, пожалуй, пойду, обращайся, если что.