Смертники доброй воли

— А то как же?! Что это вообще за дурацкая идея: обучить тридцать человек, поровну от МИЦа и МД, на доверенных связных в противоположных штабах? Во-первых, война к лету может уже кончиться! Во-вторых, они могут предать и подставить так же, как остальные, не доверенные! На что расчёт-то, я не понимаю?!

— Это специально отобранные без полугода выпускники интернатов, в том числе по представителю каждой расы…

— Ага, каждой твари по паре, ясно.

— Неконфликтные, — с нажимом продолжил Джей, — коммуникабельные, умные, со склонностью к анализу всего происходящего вокруг, и особенно людей. С учётом многочисленных диверсий противника, направленных на то, чтобы солдаты ГШР и МД постоянно в чём-то друг друга подозревали, люди, которым каждая сторона будет безоговорочно доверять, нужны как воздух. Они смогут, если что, разрешить конфликт в зародыше, выступят независимыми экспертами и ревизорами, а ещё в силу навыков смогут уличить подрывника морали. Их и только их донесениям будут верить.

— И всё это за полгода, — с сарказмом фыркнул Адамас, и Джей важно кивнул. — Сказочники…

— Как минимум половине они обучены ещё в детдоме. Здесь будет просто отшлифовка навыков.

— Ну а мы-то там с какого боку?!

— Вам, как будущим агентам, тоже будет полезно познакомиться с внутренней кухней МД. Может быть, некоторые аспекты политики твоего отца станут тебе понятнее.

— Мне даже интересно, как учитель от МД будет себя вести с нами, зная, кто мы на самом деле.

— Вряд ли тебе стоит ждать послаблений, — улыбнулся Джей, уже подбешивавший Адамаса своим непробиваемым спокойствием.

— А я не про это. Эти ушлые эмдэшники не упустят шанса поиздеваться над детьми своего главного врага, ещё и сосланными к ним в наказание! — выпалил он.

— Они далеко не все ушлые… Впрочем, пообщаешься, поймёшь. Я только заклинаю тебя: не вноси смуту в их мирок, ладно? Я знаю, с вас станется. А ГШР и МД пошли на слишком невероятные уступки по отношению друг к другу, чтобы на корню загубить их начинание только из желания кое-кого делать всё назло.

Адамас испытующе посмотрел на Джея, пытаясь понять, как же этот будущий психолог по-настоящему относится и к нему, и к его шансам выжить в этом лагере, однако лицо рыжеволосого хорона всё так же не выражало ничего, кроме участия и мягкой просьбы. Что же надо сделать, чтобы оно изменилось хоть на что-то более человеческое?

— Я тебя понял, Джей, — сквозь зубы отозвался Адамас, и Джей опять улыбнулся. — Ничего не обещаю, но постараюсь.

— Буду очень признателен. А теперь, если ты не против, давай укладываться спать. Я понимаю, что ты спал, скорее всего, днём, но у меня такой возможности не было. А подъём уже совсем скоро.

— Чёртова закрытая для полётов зона, — ругнулся Адамас, подтягивая к себе пакет с бельём. — Так бы за два часа добрались…

— Что поделать, — философски вздохнул Джей и улёгся под одеяло. — Я вас разбужу. Спокойной ночи.

Адамас хмыкнул и взялся застилать постель. Ярость в нём уже улеглась, оставив лишь горький привкус и желание хоть как-то, но насолить им всем за эту ссылку. Даже Джею, хотя причинять неприятности ему Адамасу хотелось меньше всего: почему-то этот хорон, несмотря на свою зашкаливающую лояльность по отношению к власти, вызывал в нём пока только симпатию. Какие он, в конце концов, ещё может испытывать чувства к своим благодетелям? Рафаэль небось его за уши вытащил из детдома, за это некоторые готовы и на большее, чем просто служить верой и правдой.

Вот только конкретно Адамасу эта высшая тусовка не принесла ничего, кроме разочарования. И, если у него будет шанс доказать им, что все их начинания — полный бред и собственные ошибки они уже никак не исправят, он им обязательно воспользуется.

* * *

Хайров был одним из городов на границе с Великой равниной, прочно отвоёванных союзными войсками, но всё равно на перроне толпилось больше патрульных и военных, чем гражданского населения. Конкретно Джея с подопечными, отчаянно зевающими и завистливо поглядывающими на него, свежего как маргаритка, встречал сурового вида сормах в полевой форме ГШР, который должен был довезти их до Шалкара и там передать на руки Табите. Он оказался неразговорчивым — за всю последующую дорогу не сказал в сумме и десяти слов, как Джей ни пытался вступить с ним в беседу. Той же линии придерживался и Кристиан, явно надолго обидевшийся на весь мир и, кажется, на своего кузена в том числе. Зная его характер, Адамас предпочёл его пока не трогать и вместо общения с кем бы то ни было с любопытством оглядывал окрестности.