Смертные души

— Пойдём, — подставил ему плечо Миллер. — Держись за меня.

— А что с ним делать? — указал Жером на истерзанный труп.

— Что хочешь, — буркнул Дик проходя с Ларсом мимо. — Он полностью в твоём распоряжении.

— Очень смешно, да… — Жером потоптался возле тела, прикрыл ему веки, вздохнул и поспешил следом за спутниками.

Катарина ждала, уложив свою громадную голову на пол возле колодца, и мечтательно устремив взгляд куда-то вверх, сквозь замшелую каменную кладку грота.

— Ах! — заметила она возвращающихся гостей и подалась вперёд, вынув из воды одну из своих перепончатых лап. — Вы принесли, то, что я просила?

Олег молча раскрыл ладонь.

— О! — Тело Катарины сотрясла мелкая дрожь. — Дайте! Дайте это мне. Скорее!

— Вначале проход и ответы, — убрал Олег руку со сферой за спину.

— Ты мне не доверяешь, проклятый человечек? — осклабилось чудовище, приблизившись вплотную.

— Ничуть.

— Ох, это так неучтиво. Но будь по-твоему, проклятый человечек. Спрашивай.

— Что это? — кивнул Олег себе за плечо, не вынимая руку из-за спины. — Зачем оно тебе? И почему…

— Как много вопросов, — перебила его Катарина. — Но ты ведь знаешь ответы на них.

— Я хочу убедиться. Поточу что…

— Не веришь? О да, ты думал, что душа после смерти летит на небо. Так, кажется, рассказывают вам, человечки? Бестелесным незримым духом прямо в рай? Может, в вашем мире это и так, но здесь, в Оше, душам некуда лететь.

— Душам? — вклинился в разговор Миллер. — Вы — чёрт подери — о чём?

— Маленький чёрный шарик в руке твоего друга, — улыбнулась Катарина, проведя языком по губам, — мы о нём.

— Это душа того парня? — недоверчиво насупился Дик.

— О да. Вся его сущность. Все мысли, чувства, воспоминания… эссенция жизни. Он был молод?

— Да, — кивнул Олег.

— Прискорбно. Молодая душа не столь сытна. Простовата, на мой вкус. Но в ней меньше боли, больше радости.

— Боли там достаточно, — прошептал, будто сам себе, Ларс.

— Вот как? Он страдал? Это добавит терпкости, — сглотнула Катарина.

— Значит, — взглянул Олег на сферу, чуть приоткрыв ладонь, — это пища?

— Это — всё, — округлила Катарина лазурные глаза. — Пища и деньги, источник жизни и причина смерти, благословение и проклятие. Ош существует благодаря этому и ради этого.

— А что будет с тем, кто долго не… ест? — спросил Ларс, опираясь на плечо Дика.

— А-а… — потянулась к нему Катарина. — Вижу, ты успел познать голод. И он опустошает тебя.

— Не голод… слабость. Я умру?

— В привычном тебе смысле — нет. Но… твоя душа будет угасать. Не сразу. День за днём. Физическая слабость — лишь прелюдия. Со временем ты потеряешь гораздо больше, чем силы. Ты лишишься сущности. Она истлеет без кормления. И ты станешь пустотелым.

— Как тот мужик, что сиганул со стены, — поёжился Жером.

— Пустотелые, — продолжила Катарина, — несут в себе лишь часть души — тальд. Её первобытную, неразлагаемую основу, что дана каждому от рождения. Скудная пища. Но даже она может помочь утолить голод. И у неё есть свои плюсы.

— Какие? — прошептал Ларс, впитывая каждое слово чудовища.

— Тальды не требуют приготовления.

— Поясни, — потребовал Олег.

— Ты знаешь, о чём я, — заглянула Катарина ему за спину. — Ты ведь приготовил мне угощение. М-м-м… выглядит аппетитно. Так хочется попробовать.

— Не юли.

— Ах… Души — они как… как… Есть в вашем мире что-то безумно вкусное, и столь же смертельное в сыром виде?

— Фугу, — поднял руку Жером, будто отвечая на вопрос преподавателя. — Э-э… Такое блюдо японское. Оно готовится из рыбы, которая содержит тетродотоксин — смертельный яд. Но в процессе приготовления он нейтрализуется, и рыба становится пригодной в пищу. Довольно вкусно. Что? — поймал он на себе удивлённые взгляды спутников. — Я много чего пробовал.

— Да, — кивнула Катарина, — с душами так же. Если не приготовить их, то они могут уничтожить сущность вкушающего. Чем сильнее душа, тем больше опасность. Особо сильная душа может поглотить употребившего её, растворить в своём анифаге сущность хозяина и подчинить тело. Если же вкушать сырыми слабые души, то сущность хозяина будет постепенно разбавляться чужими анифагами, пока не потеряет себя в них.

— Анифаги? — приподнял Олег бровь.

— Ты можешь назвать это разумом. Да. Смертельный яд. И ты его усмиряешь. Не убираешь полностью, но притупляешь силу. Сохраняешь блюдо сочным, но ›предотвращаешь гибель вкушающего. Немногие на такое способны. Это дар, — осклабилась Катарина.

— Почему я?

— Кто знает…

— А если есть сырые души изредка? — подал голос Миллер. — Тогда как? Можно сберечь мозги?

— Всё зависит от силы души. Но, в любом случае, след будет оставлен. Хотя, многие в Оше именно так и поступают, — Катарина перевела нарочито печальный взгляд на Ларса.

— Медленно уничтожают себя, чтобы не исчезнуть быстро.

— Души стариков самые сильные?

— О нет. Сила старой души лишь немного превосходит молодую. Да и то не всегда. Но их вкус богаче. Могущественные же сущности не знают возраста. Они крепнут, поглощая множество душ. Со временем эта сила может даже перейти границы нематериального.

— Что это значит? — крепче сжал ладонь Олег, безотчётно поглаживая большим пальцем сферу.