Смертные души

— Хех. Ну, может и так. Только вот на твоём мече, — указал Гунон на стоящий возле стены цвайхандер, — клеймо Ридля из Кейпцига. В Дерранде такой был лишь у Аддлера, правой руки Юргена Рыжего. И, если только ты не выиграл его в карты, мне хотелось бы знать, как этот меч попал к тебе. Ну же, парни, — покачал Гунон головой, наблюдая за переглядывающимися в нерешительности гостями, — хватит врать. Я этого не люблю, — будто невзначай поправил он ножны.

— Хорошо, — согласился Олег. — Только прошу держать себя в руках и не делать скоропалительных выводов.

— Начало не слишком обнадёживающее.

— Дальше будет хуже. Дерранда больше нет.

— Как?

— Там все мертвы. Эти доспехи и оружие мы снимали с трупов.

— Что? — Гунон привстал, положив ладонь на рукоять меча.

— Но мы не причастны к их смерти, — поспешил заверить Олег, примирительно подняв руки.

— Говори, — сел Гунон, но рукояти меча не отпустил. — Говори всё, как есть, сынок. Ещё одно враньё, и я могу совершить то, о чем буду сожалеть.

— Мы вышли к воротам Дерранда поздним вечером, вчера… или позавчера. Я не уверен. Что-то преследовало нас в Чёрном лесу, и оно пришло следом. Нас пустили внутрь, но после этого бросили в темницу… ну, не знаю, — сбился Олег под сверлящим взглядом Гунона. — В какой-то подвал, короче. И заперли. Потом снаружи поднялся шум, крики, начался пожар. Нам всем казалось, что мы просидели в подвале час, не больше. Но когда мы вышли, Дерранд уже догорал. Повсюду были только трупы. Изрубленные, разорванные зубами, сожжённые… Поверьте, если бы вы увидели это, то не стали бы нас ни в чём подозревать.

— Как вы покинули темницу?

— Замок был сорван. Возможно, во время драки кто-то…

— Он освободил вас, — заключил Гунон, говоря это, скорее, себе, нежели Олегу.

— Кто?

— А нападавшие? Не было ни одного их трупа? Никаких следов?

— Мы видели только отпечатки огромных лап.

— Как они выглядели? — Гунон казался не на шутку встревоженным и даже испуганным.

— Примерно с мою ладонь, широкие, четыре когтя…

— Чтоб тебя! И, конечно же, ни единой души вокруг?

— Ни единой. Ещё мы нашли бомбу на центральной площади.

— Что?

— Ну… Не знаю как это ещё назвать. Огромный шар из мёртвых тел. Он покатился на нас, а потом рванул.

— Шогун меня побери… Вас, наверняка, задело.

— Слегка.

— Не юли, сынок! — Гунон вскочил и принялся осматривать Олега со всех сторон. — Что это? — указал он, наконец, на руку, два пальца которой были значительно светлее остальных. — Ты поглощал души? Где ты их взял?!

— Эй, полегче, дедуля! — поднялся со скамьи Дик, но тут же грохнулся на пол, схлопотав плашмя под колено невесть как покинувшим ножны палашом.

— А ну вернули свои жопы на место! — прорычал Гунон, приставив острие клинка к горлу Миллера, и снова обратился к Олегу, схватив его свободной рукой сзади за шею: — Откуда души, сынок?

— Мы забрали их у базбена. В Чёрном лесу.

— Забрали?

— Он напал на нас. Заманил в ловушку и пытался убить. Мы защищались. Освальд Милосердный. Может, слышал?

— Вы убили Освальда? — ощерился Гунон. — Вы? Освальда?

— Нам повезло.

— Чем докажешь?

— Я… Я не знаю. У меня в мешке его арбалет.

— Достань.

— Вот, — продемонстрировал Олег небольшое, но смертоносное оружие. — Доволен?

— Хм… — чуть смягчился Гунон и ослабил хватку. — Похоже на работу базбенов. Что ж, может, ты и не солгал, на сей раз. Ещё есть?

— Что?

— Души, сынок! На стол, живо!

— Не отдавай их этому уроду! — попытался приподняться с пола Миллер, но острие палаша не позволило этого сделать.

— Души. На стол, — вкрадчиво повторил Гунон. — Или твой не в меру разговорчивый друг лишится головы. И, поверь мне, она не отрастёт.

— Это уже слишком! — возмутился Ларс. — Как бы там ни было, у нас есть права! А вы сейчас занимаетесь грабежом! Вам такое с рук не сойдёт!

— Грабежом, говоришь? Если бы вас, идиотов, схватили с этим, — кивнул Гунон на появившийся в руке Олега кошель, — в Швацвальде, вы все уже болтались бы в петлях. Высыпи их. Высыпи на стол, я сказал! — рука Гунона с такой силой сдавила шею Олега, что у того потемнело в глазах.

— Хорошо, хорошо.

Мерцающие сферы, словно жемчужины, посыпались не грубую столешницу, собираясь в углублениях между досок и вокруг сучков.

— Мелочёвка, — присмотрелся Гунон. — Где душа Освальда?!

— Я… Я поглотил её, — насилу выговорил Олег, чувствуя, что вот-вот потеряет сознание.

— Что ты сделал?!

— Поглотил. Его. Душу.

Гунон, моментально потеряв интерес к лежащему на полу Миллеру, убрал палаш в ножны и, обеими руками схватив голову Олега, развернул того лицом к себе.

— Смотри в глаза. Эй! — отвесил он Олегу оплеуху. — Смотри мне в глаза, сынок! Давно это было?

— Сутки назад. Может и больше.

— Что чувствуешь?

— Слабость. Ты меня чуть не удушил.

— Нет. Что чувствуешь разумом? Незнакомые голоса в голове? Чужие воспоминания? Мысли, каких сроду не было? Эй, Освальд, слышишь меня?

— Ты спятил? Я приготовил его душу, прежде чем поглотить.

— Приготовил?

— Убрал анифаг.

Гунон выпустил из громадных ручищ лицо Олега и взял того за плечи.

— Ты понимаешь смысл сказанного?

— Разумеется. А вот ты ведёшь себя странно. Если не сказать больше.