Смертный Бог

– Хм? А мне пришлось писать эту речь в шестнадцать страниц, а потом все время следить за тем, чтобы ты не наговорил лишнего, – прохладным тоном ответила та, но затем добавила: – Тем не менее, для первого раза неплохо выступил. Они поверили тебе и считают, что ты – Лидер Армии Ночи. Было неплохой идеей показать подчиненным настоящее лицо их руководителя. Единственной, кто мог бы заподозрить подвох, была Трисса. Но ее нет, и все развивается именно в том ключе, в котором должно развиваться.

Если бы кто-нибудь сейчас слышал их диалог, мог бы быстро понять, что сегодняшнее «Явление Мастера» не более чем обман, ловкий маневр.

Да, Армией Ночи, со дня его основания и до нынешнего времени руководил только один человек – это была заместитель, девушка в очках, невыразительная внешне. Все планы, тактические уловки и схемы действий придумывала она. Обладая поистине поражающим воображение аналитическим складом ума, эта обделенная внешней привлекательностью молодая девушка создала сплоченную организацию, не уступающую по своим боевым возможностям Светлому ордену. Узнай кто об этом, подумал бы, что мир сошел с ума. Для членов армии Ночи, их лидер был сродни Богу.

И сейчас этот «Бог» обыденным тоном разговаривал с единственным в мире человеком, знающим тайну. Если конкретнее, Асмус знал все с самого начала, знал об истинном облике Лидера.

– Из твоих слов я могу понять, что не последний раз выполняю роль Лидера. И до каких пор?

Та взглянула на него без всякого интереса и ответила:

– Тебе придется заниматься этим до окончания войны. Нашим нынешним соратникам не очень придется по вкусу новость о том, что в бой их ведет какая-то странная женщина, не умеющая управлять даже собственной магией. Лжи они тоже не обрадуются. Некоторые руководители, вроде того же Красселя, могут попросту восстать.

– А разве с окончанием войны что-нибудь изменится?

– На победителей смотрят иначе. Многих убьют во время сражений с боевыми магами империи, а оставшихся не составит труда подавить силами верных мне.

– Как уже сказал, ты жестокая, даже для женщины, – буркнул тот.