Смертный грех

После небольшой паузы уже отец Дмитрий возвысил голос и огласил продолжение молитвы:

— Вечери Твоея тайныя днесь, Сыне Божий, причастника мя приими; не бо врагом Твоим тайну повем, ни лобзания Ти дам, яко Иуда, но яко разбойник исповедаю Тя: помяни мя, Господи, во Царствии Твоем.

Профессиональная «деформация» Руслана сыграла свою роль, он отреагировал на знакомое слово. «Какой это разбойник? Тот, что рядом с Христом распят? Надо спросить отца Иоанна. Или лучше почитаю», — мелькнуло в голове. После небольшой паузы настоятель вышел из алтаря, неся в руках серебряный кубок. Рядом встал Спиридон с красным полотенцем в руках. Тихон затянул: «тело Христово примите», а настоятель начал причащать молящихся. Когда очередь дошла до Руслана, и отец Димитрий произнёс: «Причащается раб Божий Ростислав», — Руслан ждал чего-то невероятного.

Но сглотнув с серебряной ложечки кусочек хлеба, пропитанного красным вином, он не почувствовал ничего особенного. Он тщательно анализировал своё состояние, пытаясь найти различия до и после причастия, но все было по-прежнему — он так же стоял двумя ногами на земле, чувствовал запах ладана, слышал потрескивание горящих свечей и видел то же, что и до этого.

«Причастие-то не такое чудесное мероприятие», — сверкнула у него крамольная мысль. Тем не менее, он продолжил внимательно слушать литургию. В какой-то момент настоятель провозгласил:

— А теперь причастники произнесут благодарственную молитву!

— Слава тебе Господи! — троекратно прозвучало хором из храма в ответ, и тут Руслан наконец ощутил новое, неведомое досель чувство. Осознание причастности к другим молящимся изменило его отношение к прошедшему таинству. «Причаститься Твоих тайн — значит стать причастным к братии! Так получается?» — раздумывал Руслан. В любом случае, он почувствовал что-то новое внутри себя, отчего по спине пробежал холодок, а голова как будто проветрилась на свежем воздухе, несмотря на то что он оставался в душном помещении церкви.

Руслан вспомнил «Воскресение» Толстого, описание заутрени, где все ощущали себя верующими и воцерковленными. Такого состояния он у себя не обнаружил, но ощущение причастности к чему-то большему его порадовало. Руслан не мог сформулировать словами свои чувства, но в его душе царило приятное ощущение чего-то интересного и нового. Это было как в детстве, когда его взяли в свою компанию мальчишки постарше.

После службы Руслан дождался отца Иоанна. Тот вышел из церкви, неспешно шагая по дорожке и легко постукивая по ней посохом. Посох он использовал скорее, как слепые используют трость, чтобы не наткнуться на что-то. Да и какой там посох… Уж очень легковесной была палочка, несмотря на солидное навершие. Впрочем, ничего особо тяжелого Иоанн не мог поднять. Как объяснил отец Александр, у старца был сильный ревматоидный артрит. Но затрагивал он только верхние конечности, поэтому ходил отец Иоанн вполне уверенно.

— Отец Иоанн, хотел совета спросить. Удобно вам?

— Удобно. Давай погуляем. Погода последние деньки стоит. Давай тебя под руку возьму, чтобы не споткнуться. Видеть-то я совсем плохо стал. Совет тебе о чем нужен?

— Да вот думаю, как жить дальше… — Руслан рассказал о всех своих злоключениях, дурных привычках и болезнях. О том, как непросто сложилось у него сейчас на службе.

Старец остановился и взглянул на трудника подслеповатыми глазами:

— Дело ты, конечно, нужное делаешь. Но неблагодарное. Господу, разумеется, твой подвиг угоден, но только если он не во вред себе. А так это грех, сродни греху самоубийства. Ты ведь работой своей медленно себя убиваешь. Как алкоголики или наркоманы. А никто не вправе себя жизни лишать. Это Божий промысел. Бог создал человека для жизни. Ты медленно лишаешь себя жизни, а это бунт против Творца, давшего тебе жизнь. Самоубийца отвергает над собою власть Бога и берет на себя роль судьи и господина своей жизни. Так что мой совет — оставляй работу. Думай о спасении души. И здоровья прибавится, и пить бросишь.

— А что делать, отец Иоанн? Я ведь ничего, кроме этого, делать и не умею.

— А тебе много для жизни надо? Все это тщета и суета. Дети малые есть?

— Есть дочь взрослая. Это еще один вопрос больной.

— Если взрослая, значит, кормить-поить не надо. Ищи работу по душе. В Лавру можешь трудником поступить, в Ленинграде. — Отец Иоанн по-старому назвал Санкт-Петербург. — Много вокруг достойных дел. А с дочкой что? Не ладите?

— Откуда вы знаете? — Руслан изумленно взглянул на старца.

— Ну, раз не с нее начал, значит, ничего страшного с ней не случилось. То бишь просто не понимаете друг друга. Что могу сказать — детей любить надо. Бог есть любовь. И в любви к детям любовь к Богу проявляется. Молиться за них надо. Да еще одно. Нектарий Оптинский говорил: «Остерегайтесь осуждения близких. Как только придет в голову осуждение — читай молитву: „Господи, даруй мне зрети мои согрешения и не осуждати брата моего“. Так что даже если тебе не нравится, как она живет, не осуждай. В себя посмотри, хороший ли ты ей пример давал».

На этой мудрости их общение закончилось.