Смертный и богиня

«Внутри те самые „восемь“, явно не люди герцога. И скорей всего это именно они сидели в засаде, а потом обвалили так ценное для нас помещение с точкой сопряжения. Остаётся загадкой, почему они на нас сразу не напали. Может, просто не уследили? Проспали? Так или иначе, но они нам враги. Как бы… С ними сейчас сражаются тоже наши враги. И вот тут возникает некий парадокс: неужели вокруг нас только враги? Если так, то пусть сражаются между собой до последнего воина… Хм! Но тогда некого будет допросить… Или кто-нибудь да выживет?… О! А это что за бегуны?»

Стоял он, не скрываясь, спокойно, прямо возле входа на внутреннюю лестницу. Поэтому пара герцогских вояк, выскочив из дальнего, служебного входа, вначале его вроде как даже не заметили. Они во всю прыть мчались к парадному входу, собираясь как можно быстрей присоединиться к схватке. Но пробежав половину короткой дистанции, сообразили, что лошадки в неположенном как бы месте. А потом и незнакомца в странном костюме рассмотрели. Не снижая скорости, повернули на девяносто градусов, показывая ещё и отменные голосовые данные:

– Стоять! Кто такой?! – орал один.

А второй выкрикивал себе за плечо:

– Здесь чужаки! Хотят забрать наших коней!

Поль продолжил ворчать с недовольством:

– Я-то стою! А вот вы чего такие резвые? – и уже собрался стрелять, как нападающих бесшумно срезало с ног усыпляющим лучом. Аза всё-таки сумела и успела воспользоваться третьим магическим блоком. Вернее падали вояки не бесшумно: тела грохнулись с существенным грохотом. Но вряд ли этот грохот кто услышал, будучи внутри обители и в конкретном шуме сражения. Могли бы и предупреждение о чужаке не понять, но уловили, расслышали, отреагировали соответственно.

Не прошло и минуты, как на крыльцо выскочила всё та же резервная четвёрка. По ним видно было, что в бой они так и не вступили, чистые, свежие, полные сил. То ли места в узких коридорах не хватило, то ли приятели и сами справлялись с восьмёркой своих врагов. Но и напролом на незнакомца элита отряда не ринулась. Обеспокоились лежащими телами своих товарищей, решив, что тех скосили выстрелами из арбалетов. А у них-то подобного оружия не было! Ответить с дистанции нечем!

Отсиживаться за стенами им тоже показалось не резон. Остаться без лошадей показалось опасней. Так что после короткой команды они разошлись веером, и, всё время «качая маятник», сбивая прицел возможным арбалетчикам, ринулись к надвратной башне. Тем более что одиноко стоящий незнакомец с какими-то железками в руках никоим образом не казался опасным.

А тот опять не спешил стрелять, ожидая действий от своей напарницы по миссии. Только когда до первого набегающего вояки осталось пять метров, прозвучал первый выстрел. Вторым выстрелом уже сбивал совершенно другого, с удовлетворением отмечая очередное воздействие сонного луча: командир всадников свалился, словно куль с песком. Посчитав, что троих для допроса хватит с лихвой, Труммер безжалостно пристрелил и последнего неприятеля. Выверенно послав одну пулю прямо в переносицу герцогского прислужника. Очень старался бить наверняка, подозревая, что каждая пуля может стать на вес золота. И отстрелялся как в тире: подранков не оказалось, добивать никого не пришлось.

Зато усыплённых, не мудрствуя лукаво, стал вязать живо их же поясами и ремнями. А то мало ли какой силы лучом по ним Аза полоснула? Отвернёшься чуть, зазеваешься, и самый шустрый да оттаянный уже и прыгнул с ножом на спину.

Обыскивать тела и перекладывать времени не хватило. На крыльцо, пятясь и отбиваясь от наступающего врага, стали выходить остатки герцогского отряда. Их оказалось только семь! И это при том, что выдавливали их зло и яростно наружу только шестеро! То есть неизвестные в неравном бою, потеряв только двоих, уничтожили семь воинов неприятеля! Очень показательное соотношение сил.

Правда, стоило присмотреться к облачению оставшейся на ногах шестёрки, чтобы сразу их поставить на более высокую ступеньку в воинской иерархии. Настоящие, полностью закованные в броню рыцари. Разве что некоторые оказались без шлемов. Но и щитами из них никто не пользовался. У каждого в левой руке мизерикордия, а в правой – этакий укороченный абордажный палаш, весьма удобный для рубки и колющих ударов в замкнутом пространстве и при большом столпотворении.

Из тех семи, что пятились, один бегло осмотрел двор и сделал не совсем правильные выводы:

– Нас окружили! Лейтенант убит! Отходим к служебному входу!

И все семеро довольно дружной, организованной кучкой стали смещаться в нужную сторону. При этом они успели подхватить свои копья и копья своих погибших товарищей, стоявшие возле стены, и теперь представляли собой ежа, ощетинившегося смертельными наконечниками.

Разгорячённые боем рыцари не стали их преследовать. Новые силы и новый расклад их явно озадачил. Так и замерли на крыльце, готовые в любой момент отпрянуть внутрь здания.

Глядя на них, и группа отступающих замерла на месте. После чего оттуда послышался негодующий голос:

– А где остальные? Он ведь один!..