Смертный приговор

Мелани прислушалась. Из-за двери доносился голос Хлеба Бернда[5]. Она осторожно постучала. Потом приоткрыла дверь и сначала впустила Шейлу. После вошла сама.

При виде собаки Клара соскочила с кровати. На ней была голубая пижама в цветочек. Горел ночник, и работал телевизор.

Пока Клара гладила собаку и обе, как старые друзья, терлись друг о друга носами, Мелани убавила громкость детской передачи. Она подошла ближе, дала Кларе немного времени, а потом протянула ей мягкого плюшевого пса с висячими ушами и желтыми глазами-пуговицами.

Девочка удивленно рассматривала мягкую игрушку.

– Я знаю, что раньше у тебя был такой, – пояснила Мелани. – Я попыталась найти похожего. Того звали Феликс, верно? Если хочешь, он твой.

Губы Клары разомкнулись.

– Феликс…

Мелани умело скрыла удивление.

– Можно? – спросила она и присела на кровать Клары.

Шейла положила морду на матрас и посмотрела на Клару искренними глазами.

Девочка автоматически коснулась собаки и почесала ей за ухом. Шейла от удовольствия заурчала.

– Шейла… – прошептала Клара.

Мелани улыбнулась.

– Ей нравится, когда ты произносишь ее имя.

– Это Феликс. – Другой рукой Клара притянула к себе плюшевого пса. Казалось, что она хочет прижать к себе животных, чтобы те защитили ее.

– Ты золотистый ред ривер? – спросила она собаку.

– Золотистый ретривер, – поправила Мелани.

Клара не отреагировала на замечание Мелани.

И тут Мелани пришла в голову спонтанная идея. Она исказила голос.

– Я золотистый ретривер.

Клара прислушалась.

– Но не чистой породы, как другие, а помесь… во мне есть немного и от волка.

– Ты можешь сегодня ночью остаться у меня?

– Я должна спросить хозяйку, – сказала Мелани.

Шейла раздраженно взглянула на Мелани, потому что еще никогда не слышала, чтобы та говорила искаженным голосом.

– О, пожалуйста, – умоляла Клара.

– Я думаю, она не против. Но мне необходима еда, а рано утром мне нужно на улицу… Ну, ты понимаешь.

– Да, я понимаю. – Клара смущенно захихикала. – Но твоя хозяйка может забрать тебя рано утром. Ты можешь спать здесь на этом покрывале. Кроме того, у меня для тебя кое-что есть. – Клара открыла ящик прикроватной тумбочки. – Я припасла это для тебя… ветчина и сыр.

– Сыр можешь съесть сама, а ветчина пахнет вкусно.

Клара протянула собаке ветчину, которую та жадно схватила.

– Совсем неплохо, у тебя еще есть?

– Да, момент. – Клара порылась в тумбочке.

Пока Шейла жевала ветчину, Клара скатала сыр в трубочку и сунула себе в рот.

– А где ты была так долго?

Клара немного помолчала.

– Я не помню.

– Не думай больше об этом. В любом случае сегодня ночью я останусь с тобой, здесь ты в безопасности.

– Спасибо. – Клара опустила голову на подушку и заглянула собаке в глаза. – Надеюсь, мужчина в огненно-красной маске больше никогда не придет.

Первые врата Ада

«Любое начало тяжело. Разве не так говорится? Так оно и есть. Первые надрезы, вспарывание, отделение, вычищение, расчленение. Много частей, много крови. Уже скоро мой мир превратится в сплошное вязкое болото. Но я принимаю все это. Как-никак я долго это планировал, готовился и, наконец, решился. Крики становятся громче, как только я врезаюсь в их плоть. Без глаз они не могут видеть меня, и у них нет языков и губ, чтобы выговорить слова, но из их глоток вырываются вой и вздохи. Скоро я положу всему этому конец одним аккуратным разрезом, но сейчас заставляю себя успокоиться.

Я хочу сделать это точно так, как он тогда. Но как только он выносил крики и многочасовые слезы? Меня раздирают сомнения. Я не такой, как он, мне не хватает убежденности, необходимости и призвания сделать это.

Но иначе зачем я здесь? Я должен окончить это.