Смертный приговор

– Дитя мое, – перебил он ее. – Я убежден, что вы поступаете правильно. И если у вас есть обоснованное подозрение, мне этого достаточно.

Она слышала, как он листает ежедневник.

– Сегодня после обеда я в больнице. Перед врачебным обходом у меня будет время, тогда я и найду медицинскую карту Ингрид.

– Спасибо, вы лучший. Только не говорите с главврачом.

– Главврачом? – эхом отозвался Хенрайх. – За кого вы меня принимаете? Но сейчас я должен вернуться к работе, следующая пациентка ждет. – Он окончил разговор.

Мелани медленно опустила сотовый. Она надеялась, что действительно поступает правильно.

13

После курса «Методы разыскной работы» у Сабины был полуторачасовой обеденный перерыв. Однако она отказалась от обеда в столовой и вместо этого поехала в госпиталь Святого Иосифа. Она должна еще раз увидеть Эрика, даже если он по-прежнему в коме; иначе она сойдет с ума.

Сабина протянула санитару свое гостевое разрешение, но тот позволил ей лишь заглянуть в палату Эрика через дверной проем. Сабина рассчитывала, что Эрик все еще находится в искусственной коме, но он лежал с закрытыми глазами в кровати и, похоже, спал. Сердце подпрыгнуло у нее в груди. Значит, ему уже лучше.

– Он больше не в коме? – прошептала Сабина.

Санитар пожал плечами.

– Попробую найти врача. – Он исчез, а Сабина села на пластиковый стул перед палатой Эрика.

Напротив нее стояли оба сотрудника БКА, которые были назначены охранять Эрика. Один изучал бейдж Сабины, а другой звякал монетами в кармане брюк.

– Я принесу нам кофе, – буркнул он и исчез.

Сабина рассматривала другого парня с короткой стрижкой, который стоял перед дверью, скрестив руки на груди.

– Вы не знаете, Эрик пришел в себя?

– Я не уполномочен…

– Да, ладно, – перебила она его.

Они замолчали. Через несколько минут пришел врач в белом халате, производящий впечатление не совсем трезвого. Возможно, мужчина пил на работе, чтобы во время операции не тряслись руки. У Сабины было впечатление, что она уже видела этого худого мужчину с узким лицом, синими кругами под глазами и покрасневшими белками глаз. Наверное, во время ее первого визита к Эрику, когда она только приехала в Висбаден.

Сейчас мужчина остановился перед ней, протянул руку и представился как доктор Лауренц Белл. «Вот дерьмо! Именно он лечащий врач Эрика». От него пахло ополаскивателем для рта. Наверняка он уже прилично принял на грудь сегодня утром.

Он взглянул на бейдж Сабины.

– Вы Сабина Немез, подруга Эрика Дорфера.

– Да, – сказала она и поднялась. – Мы разговаривали вчера по телефону.

– Вам повезло, что вы застали меня сегодня. Я бываю в госпитале только два дня в неделю. – Его голос казался вязким и размякшим, словно во рту у него лежал гнилой арбуз.

– В остальное время вы работаете судебным медиком? – предположила Сабина.

Доктор Белл кивнул:

– В Институте судебной медицины при университетской клинике в Майнце. Вероятно, вы в БКА получаете мои медицинские заключения.

Сабина кивнула. Она видела подпись доктора Лауренца Белла на протоколе вскрытия двадцатиоднолетней Катарины, которую разрезали на части на Ваттовом море.

– Непривычно, что судебный медик работает и в реанимации.

– Специалистов по головному мозгу не так много, – ответил он. – У меня лишь несколько свободных минут. Давайте прогуляемся. – Он направился вдоль по коридору, Сабина последовала за ним.

– Вы вывели Эрика из искусственного сна? – спросила она после небольшого молчания.

Глаза Белла нервно задергались.

– Давайте по порядку. Вашего друга привезли сюда на прошлой неделе в ночь с понедельника на вторник. Это была не моя смена, но меня тут же оповестили. Я уже по телефону объяснил вам причины, почему мы прибегли к терапевтической гипотермии[7]. Шесть дней он находился в искусственной коме.

– Отцу сообщили?

Белл кивнул.

– Но тот его не навещал.

Что и следовало ожидать! Ограниченный деревенский житель. Он с самого начала был против их отношений и совместной карьеры в уголовной полиции. «Слишком опасно! В худшем случае мои внуки будут расти сиротами». Какой бред! Но в итоге он оказался прав и сейчас получил моральное удовлетворение.

Они подошли к курилке, за молочным стеклом стоял дым.

Белл вошел внутрь.

– Вы ведь не против?

– Нет, – солгала Сабина. Через несколько минут от нее будет вонять как после портового кабака, но, видимо, это единственная возможность поговорить с Беллом.

Врач сунул в рот сигарету и сильно затянулся. Тут же зашелся кашлем – казалось, он в любой момент выплюнет часть лёгкого. Его глаза выпучились еще больше, что выглядело страшновато.

– Хорошая новость… – задыхаясь, продолжил Белл и вытер слезы тыльной стороной ладони. – Отек в головном мозге Эрика спал. Позавчера мы начали выводить его из комы, но фаза пробуждения длится некоторое время. Час назад коллега из отделения неврологии коммуницировал с ним.

Коммуницировал? Сабине стало не по себе.

– А плохая новость?

– Лишь теперь мы можем оценить масштаб повреждения. – Он постучал пальцем по лбу. – Пуля попала в левое полушарие головного мозга, в речевой центр. Ваш друг не может говорить.