Смертный приговор

– Шёнфельд! – прикрикнул на него Снейдер. – Это часть программы занятий. Но могу вас успокоить, это не обычное практическое занятие на месте преступления, с каким вы знакомы.

Сабина уже видела целые воссозданные квартиры, обставленные от и до, которые использовались для подобных учебных занятий. Помещения были сооружены как аудитории с трибунами, на которых сидели их преподаватели и профессионалы из следственно-оперативной группы и наблюдали за сценарием.

– Мои коллеги позаботятся о препятствующих факторах, – продолжил Снейдер. – Вам придется работать в стрессовой ситуации, столкнуться с нервными соседями и типами, которые захотят за вашей спиной избавиться от улик.

– Ну, в этом нет ничего нового, – пробормотала Тина.

Телефон Снейдера снова зазвонил, но он и на этот раз проигнорировал звонок.

– Ваши действия будут засняты на пленку, а затем последует видеоанализ… так что не опозорьте меня. В последующие дни я буду ни для кого не доступен. Мы увидимся ориентировочно в начале следующей недели.

Он уже собирался уйти, когда Майкснер задала вопрос:

– Не откроете нам, куда вы едете?

Снейдер застыл. Поколебался несколько секунд, но потом, видимо, решил не оставлять своих студентов в недоумении.

– Появилось новое дело.

Снова зазвонил его мобильный. На этот раз он раздраженно сказал:

– Я перезвоню, как только выеду! – Затем выключил телефон и снова обратился к своим студентам: – Все вы знаете это по вашим предыдущим работам. Если не раскрыть убийство в течение сорока восьми часов, то шансы когда-либо найти убийцу резко снижаются. Баварское управление уголовной полиции попросило нас о помощи. Мне нужно в Нюрнберг. Больше я вам ничего сказать не могу.

– Вы будете составлять портрет преступника? – спросила Тина и локтем толкнула Сабину в бок. – Это же возможность для…

– Нет! Мы увидимся на следующей неделе, – перебил ее Снейдер. Только он исчез за дверью, как в аудитории разгорелись жаркие споры о том, какое это может быть дело. В утренних новостях ни о каком убийстве не упоминали.

– Знаете, почему просветленного Будду назвали Буддой? – спросил остальных Гомез и тут же сам ответил: – Потому что имя Мартен С. Снейдер было уже занято.

Никто не смеялся, но Гомез не смутился и вдогонку рассказал еще одну шутку о Снейдере, которую Сабина уже не слушала. Выключая компьютер и складывая свои бумаги, она видела, как Снейдер пересек вертолетную площадку, покинул территорию кампуса и побежал к главному зданию БКА.

Они пошли в аудиторию для практических занятий, но коллегам нужно было еще десять минут, чтобы подготовить сценарий.

– Я пока схожу к себе в комнату, – шепнула Сабина Тине.

– На твоем месте я бы не стала этого делать. Хесс и так уже следит за тобой, потому что ты постоянно отсутствуешь.

– Я тут же вернусь, обещаю.

Сабина покинула кампус и вошла в главное здание. На этот раз Фальконе не было на посту вахтера. Она через стекло показала свой пропуск незнакомому мужчине и поднялась на лифте на самый верхний этаж, где находился офис Снейдера. Это был самый неподходящий момент для того, чтобы раздражать Снейдера своими размышлениями, но она не увидит его следующие четыре дня. Поэтому она должна поговорить с ним сейчас, даже рискуя тем, что он оторвет ей голову.

Сабина постучала в дверь Снейдера, и он тут же рявкнул:

– Войдите!

Она вошла. Снейдер стоял к ней спиной. Он только что уложил в чемодан две сумки для ноутбуков, большое количество кабелей и зарядных устройств, рубашки из стенного шкафа и наплечную кобуру с блестящим «глоком» с черной рифленой ручкой. Вероятно, он ждал кого-то другого, раз даже не обернулся.

– Алло? – раздался женский голос из телефона, лежащего на письменном столе Снейдера.

Снейдер стоял в нескольких метрах от стола; видимо, он набрал номер и затем включил громкую связь.

– Алло, коллега, это Снейдер, на расстоянии двухсот метров от вас по прямой.

Сабина посмотрела в окно. Внутренний двор был ограничен еще одной секцией здания Федерального ведомства уголовной полиции.

– Речь идет о деле «Человека-лошади», – сказал Снейдер, не глядя на телефон.

– К сожалению, я очень плохо вас слышу, – перебила его женщина.

– Когда будет готов предварительный протокол вскрытия? – закричал Снейдер.

Сабина тихо закрыла за собой дверь.

– В течение сорока восьми часов.

– Что вы можете сказать мне уже сейчас?

– Предположительно, плетка была пропитана рицином. Если это так, то убийство было совершено два дня назад, потому что яд начинает действовать спустя два дня.

Снейдер выругался.

– Тогда мы опоздали. Когда будет готов отчет судебной токсикологии?

– Тоже не ранее чем через сорок восемь часов.

– Когда меня заберет машина?

– Через пять минут.

– Спасибо.

– Что-нибудь еще?

– Спасибо! – прокричал Снейдер.

Женщина закончила разговор, и Снейдер застегнул молнию чемодана. Затем повернулся. На лбу у него выступил пот. Он выглядел бледным и утомленным.

– Вы? – вырвалось у него, когда он заметил Сабину. – Вы хотите навязать мне какой-то разговор?

Ей показалось, что его лицо побледнело еще сильнее.