Смертный приговор

— Нет. — Декер всмотрелся в многочисленные фары, видневшиеся в зеркале заднего вида. В темноте и под дождем было трудно определить, едет ли кто-нибудь за ними следом. — Но я должен считаться с вероятностью того, что они переправят в полицию информацию о нем и улики, говорящие о его причастности. Я считаю само собой разумеющимся, что едва ли не главной целью террористов было связать оперативника американской разведки с террористическим актом против американцев.

Лицо МакКиттрика окаменело.

— Как только я удостоверюсь в том, что за нами нет «хвоста», я отвезу вас к нему, — добавил Декер.

— Вы, похоже, думаете обо всем.

— Стараюсь.

— В таком случае вы, наверно, подумали и о том, кто будет обвинен в произошедшем, — утвердительно произнес МакКиттрик.

— Прошу прощения?

Дождь барабанил по крыше автомобиля.

— Например, вы, — продолжал МакКиттрик.

— Я ни за что на свете не возьму на себя вину за...

— В таком случае, подумайте о ком-нибудь другом. Потому что, если есть хоть что-то, в чем вы можете не сомневаться, так это в том, что на моего сына вина возложена не будет.

12

Скромная гостиница на скромной улице — ничего такого, что могло бы привлечь внимание. Кивнув ночному портье и показав ключ от номера, который служил доказательством того, что он имеет право здесь находиться, Декер проводил МакКиттрика через маленький вестибюль мимо лифта по застеленной ковровой дорожкой лестнице. Комната сына легенды находилась невысоко, а Декер всегда, если только это было возможно, избегал пользоваться лифтом, кабина которого представляла собой потенциальную западню.

МакКиттрик, похоже, воспринимал эту предосторожность как само собой разумеющееся дело. Впрочем, этот высокий пожилой мужчина не выказывал ни малейших признаков усталости, хотя все время сам нес свой чемодан.

Они остановились возле двери с номером 312. Декер четыре раза стукнул в дверь условленным образом, чтобы сын МакКиттрика точно знал, кто пришел, а потом открыл дверь своим ключом. Темнота в комнате заставила его нахмуриться. Он щелкнул выключателем и нахмурился еще сильнее, увидев, что в кровати никого нет и, поскольку она оставалась идеально застеленной, никого не было.

— Дерьмо.

— Где он? — резко спросил МакКиттрик.

Понимая, что это бесполезно, Декер все же заглянул в ванную и гостиную.

— Ваш сын имеет дурную привычку не выполнять распоряжений. Сегодня он уже второй раз не пожелал остаться там, где я ему велел ждать.

— У него, должно быть, имелась важная причина для этого.

— Может быть, может быть. Он оставил чемодан. Возможно, это означает, что он намерен вернуться. — Декер заметил на ночном столике конверт. — Смотрите. Адресовано вам.

На лице МакКиттрика впервые появилось обеспокоенное выражение.

— Вы сказали ему, что я лечу сюда?

— Конечно. А в чем дело?

— Возможно, это было не самым мудрым поступком.

— А что могло быть плохого в том, чтобы сообщить человеку о приезде его отца?

Но МакКиттрик уже развернул записку. Его глаза, очевидно, сделавшиеся в старости дальнозоркими или близорукими, сильно прищурились. На каменном лице нельзя было прочесть никаких эмоций.

В конце концов он опустил записку и вздохнул.

— И?.. — спросил Декер.

МакКиттрик промолчал.

— Что там написано?

МакКиттрик упорно молчал.

— Расскажите мне.

— Я не уверен... — Голос МакКиттрик прозвучал хрипло. — Возможно, это предсмертная записка самоубийцы.

— Самоубийцы? Что за... — Декер взял листок из рук старика. Она была написана от руки, и обращение сразу же вызвало в мыслях Декера образ студента Лиги плюща[5], который так и не повзрослел.

"Папочка!

Похоже, что я снова обгадился. Жаль. Кажется, я уже много раз говорил это, не так ли? Прости. Я хочу, чтобы ты знал, что на этот раз я действительно старался. Честно — я думал, что рассчитал все до мелочей. Все базы прикрыты, и игра в кармане. И снова говорить о том, что я был не прав, да? Я не знаю, что хуже — опять расстроить тебя или опять опозорить тебя. Но клянусь тебе, что на сей раз я не стану прятаться от своей ошибки. Ответственность лежит на мне. И наказание тоже полагается мне. Когда я сделаю то, что следует сделать, тебе больше не придется стыдиться меня.

Бри".

МакКиттрик откашлялся, как будто ему стало трудно говорить.

— Я так называл Брайана в детстве. Бри.

Декер перечитал записку:

— "Ответственность лежит на мне. И наказание тоже полагается мне". Что он хочет сказать?

— Я очень боюсь, что он намеревается покончить с собой, — ответил МакКиттрик.