Смертный приговор

Площадку за скамьями занимали два стола, один из них оккупировал единственный адвокат с седой шевелюрой на другом столе, как и на трибуне, где восседали судьи, было пусто. Группа из пяти-шести адвокатов выстроилась возле судебного клерка, видимо, дожидаясь своей очереди представлять дела.

Пол выбрал незаметную скамеечку в дальнем углу, пристроившись возле нескладной женщины в оранжевоом твидовом костюме. Линия ее бровей была подчеркнута черным карандашом; вид у нее был холеный и настороженный. Она говорила молодому человеку в черном похоронном костюме:

– Фрэнк, это не слишком здорово. Извини.

– Ты не сможешь меня предать. Я уже объявил им, что сделка сделана.

– А что ты им конкретно сказал? Дословно?

– Покушение на убийство. Дадут пять, отсидит три. Слушай, Ирен, ребятенку всего девятнадцать.

– Но это не первый раз, когда его берут тепленьким с ножичком в руке. На сей раз это лезвие еще было покрыто кровью семидесятичетырехлетней женщины.

– Не раны се доконали, а коронарка сосудов.

– Коронарка произошла в результате нападения. Посмотри же, Фрэнк, черт бы тебя побрал, уголовный кодекс. Парнишка пройдет по первой категории предумышленное убийство. Извини уж.

– Но ты не можешь просто...

– Я тебе уже не раз говорила, ты просто не желаешь слушать. Делаешь выводы, уверяешь...

– Что об этом думает Пирс?

– У него и спроси.

– Наверное, я так и поступлю.

– Он отошел тебя к своим помощникам. А если будешь настаивать или начнешь кочевряжиться, он просто вышвырнет тебя из офиса.

– Что ты так заводишься по поводу этого дела? Интересно, если бы жертвой оказался мужчина, ты бы также вела себя?

– Не собираюсь утруждать себя ответами на подобные вопросы.

– Буду просить об отсрочке. Мы не готовы к походу в суд.

– Пожалуйста, не торопись. Никто не собирается переезжать твоего подзащитного поездом.

– Так что там с этим парнем?

– Четырнадцать месяцев назад он уже побывал в моем списке, но его адвокат склонил меня вынести более мягкое обвинение и отсрочку приговора. Парень пошел обратно на улицу и пришил миссис Джэквист. Был пойман. Но сколько он убил, прежде чем его поймали?

– Ты хочешь сказать, что чувствуешь себя виновной, потому что согласились на условный приговор год назад? Ради всего святого...

– Если бы я согласилась на суд, то сейчас бы парень сидел в тюряге. А миссис Джэквист бы жива. Подумай-ка об этом, Фрэнк.

– Если бы так думал каждый прокурор, то за двадцать лет все обвиняемые успели бы обрасти бородами и поседеть, пока длиться заседание.

– Фрэнк, когда коп арестовал негодяя, он как раз вытаскивал нож из своей жертвы. В этом коридоре присутствовало двое свидетелей, которые знали парня лично. Ошибки быть не может; все свидетели в голос утверждают одно и то же. Твой клиент – мерзкое и жестокое животное и он нуждается в том, чтобы его изолировали от общества. Больше говорить не о чем.

– Слушай, Ирен, я кое-что знаю об этом парне. Его старик...

Тогда женщина заговорила, медленнее отвешивая слова, как кирпичи на постройку здания:

– Мне совершенно насрать на это, Фрэнк. Меня тошнит от людей, готовых обвинить в преступлении кого угодно, только не самих преступников.

– Черт побери, хватит вести себя так, словно ты восходящая звезда юриспруденции! Что с тобой случилось?

Женщина показала ему полруки, выставив один палец: это был ее ответ.

Молодой адвокат захлопнул кейс и двинулся по проходу. Его напряженное лицо исказила гримаса ярости.

Пол наклонился.

– Извините, мисс...

Ее темные глаза охватили фигуру Пола, когда она обернулась; в них сквозила подозрительность.

– Да?

– Я невольно подслушал. Вы из команды окружного прокурора?

– Верно, но если вы хотите поговорить о деле, которое сейчас будет заслушано, я не...

– Нет-нет. Я не собираюсь ничего говорить. Ведь я всего лишь зритель.

Выражение лица изменилось; на нем проступило лихорадочное любопытство.

– Меня зовут Пол Бенджамин. Мою жену и дочь убили грабители. Поэтому я заинтересовался системой уголовного судопроизводства.

– Очень вам сочувствую.

– Боюсь, что практически всю свою жизнь провел как и все остальные – не вникая в законы и игнорируя преступность. И теперь я ищу ответы на некоторые возникшие у меня вопросы. Простите, похоже я излагаю чрезвычайно сумбурно...

Она развернулась, и перегнувшись через спинку скамьи, протянула Полу руку.

– Ирен Эванс. – Рукопожатие оказалось быстрым и сильным. Когда все произошло?

– О, это было довольно давно, еще в Нью-Йорке...

– Вы приехали в Чикаго ненадолго?

– Нет, переехал насовсем. Там... там я не мог больше оставаться.

– Вы выбрали странное место для нового старта. Здесь преступность еще похлеще, чем в Нью-Йорке.

– Едешь ведь туда, где можешь найди работу.

Судья взгромоздился на свое сидение, судебной стенографист устроился у своей машинки, адвокаты угомонились и расселись по местам и наконец в зал ввели обвиняемого. Ирен Эванс тихо произнесла:

– Меня ждет работа. Вы можете со мной позавтракать?

– У меня встреча. Может быть, завтра?