Смертный приговор

- Откуда тебе знать? Дома не готовили, соседи не угощали! К тому же его трудно найти. ГДР выпускает. Всякую шваль приходится просить, чтобы ящик домой послали... Это порошок, уборную им моют смотри, Солтанмурад, - и Абдул Гафарзаде очень внимательно посмотрел Буруну прямо в глаза, - я велю сделать из тебя такой порошок! А твой огромный нос, клянусь, велю перемолоть в мясорубке и скормлю твоей жене и детям!...

Сердце Буруна выскакивало из груди, в тот миг он убил бы собственную мать, но не мог сдвинуться с места и сказать хоть слово, потому что холод серых внимательных глаз Абдула Гафарзаде заставил дрожать этого человека, проведшего в тюрьмах большую часть своей жизни, считающегося волком в криминальном мире. Всем телом, всеми нервами, всем своим существом Солтанмурад чувствовал: сероглазый в черном галстуке и в очках теперь же, не сходя с мягкого кресла, не снимая локтей со стола, не дрогнув и не колеблясь, запросто в точности приведет свою угрозу в исполнение.

Гюльбала стал белый-белый и затрясся от злобы. Он хотел шагнуть к Абдулу Гафарзаде, но Бурун, не отводя глаз от Абдула Гафарзаде, рукой удержал брата и смог только сказать:

- Посмотрим!

Потом, резко повернувшись, вышел из кабинета, таща за собой брата.

После этого Бурун не показывался на кладбище Тюлкю Гельди, но примерно через месяц в старом ресторане "Интурист" случайно встретился с Василием и, не сдержавшись, при молодой девушке (Василий пришел в ресторан с очередной молодой и красивой девушкой) вылил Василию на голову полбутылки коньяку, дал крепкую оплеуху. Бурун по-своему, вот так отомстил Абдулу Гафарзаде.

Разумеется, ресторанная история тотчас стала известна Абдулу Гафарзаде, и через два дня, под вечер, в машину Буруна сели четверо, велели ехать в Загульбу, а когда выехали из Баку, остановили машину, избили Буруна до потери пульса, сняли с него брюки и ушли. Брюки под утро повесили, как знамя, над уличными воротами дома, где жил Бурун, и все парни махалли, все женщины и дети видели то позорное знамя.

Бурун и Гюльбала трижды собирались напасть на Абдула Гафарзаде, но каждый раз отступали посрамленные, их срам доставлял удовольствие Абдулу Гафарзаде, он вспоминал о нем, когда ему становилось тоскливо, и настроение улучшалось. На какое-то время Бурун исчез, не показывал носа, и его было забыли, но однажды открылась дверь кабинета Абдула Гафарзаде - и Бурун вошел:

- Помоги мне, Абдул-гардеш12!

Выяснилось, что учитель физики из Самарканда Сайзулла Мирзамухаммедов так обманул Буруна, такое навлек ему на голову, что теперь Бурун бьется как рыба об лед, а выпутаться не может.

И Абдул Гафарзаде помог Буруну.

И Бурун с газетным свертком в руке вошел к нему в кабинет, чтобы выразить уважение и вручить подарок.

И Абдул Гафарзаде серыми глазами сквозь очки мельком взглянул на газетный сверток и сказал:

- Не нужно... На праздники поздравишь...

Тогда был канун Новруз-байрама, и начиная с того времени Бурун стал поздравлять Абдула Гафарзаде подарками на каждый Новрузбайрам.

И однажды Абдул Гафарзаде вызвал к себе Агакерима:

- Кроме Новруз-байрама разве праздников нет? Бурун - не советский человек, что ли? Есть 7 ноября, есть 1 Мая, есть День Конституции... Я верха поздравляю, а этот ведет себя так, будто живет в Иране, будто он племянник Хомейни и кроме Новруз-байрама праздников не признает... Нет, как более двухсот миллионов советских людей живут, так пусть живет и Бурун!... Иди, передай ему!

И после этого Бурун поздравлял Абдула Гафарзаде со всеми праздниками, и Абдул Гафарзаде с улыбкой принимал подарки.

Их прекрасные отношения дошли до того, что Бурун, скандаливший когда-то с Абдулом Гафарзаде, теперь курить при Абдуле Гафарзаде не осмеливался - из уважения.

Абдул Гафарзаде поручил Агакериму сдать морг в аренду шести студентам по 70 рублей в месяц - два человека в комнате. Приехавшие в Баку из далеких сел на учебу в техникум студенты были спокойные люди, и когда работы бывало много, Агакерим, Мирзаиби, Василий заставляли и их бесплатно рыть могилы, как алкоголиков.

Студенты ежемесячно давали 420 рублей караульщику Афлатуну (ответственность за квартирантов лежала на караульщике Афлатуне, то есть если бы вдруг аренда вскрылась, отвечал бы Афлатун, Абдул Гафарзаде, конечно, ни о чем не имел и понятия), и Афлатун передавал деньги Абдулу Гафарзаде. Абдул Гафарзаде 20 рублей из них давал караульщику Афлатуну (и караульщик Афлатун всегда брал деньги и клал в карман с одними и теми же словами: "Да не лишит нас Аллах, как это называется, ну это, тебя у нас над головой!... Да наполнит Аллах твой карман, как это называется, ну это, благодатью!... А мы живем в твоей тени!...), а остальное брал себе. Конечно, 400 рублей в месяц для Абдула Гафарзаде ничто, но в каждом деле должен быть порядок и точность, к тому же Абдул Гафарзаде не тот человек, который отказывается от малых сумм, поскольку зарабатывает большие деньги, - у каждой суммы свое место и своя цена.