Смертоносная зима

— Отец, я действительно старалась сдержать обещание. — Поставив кубок на подлокотник, Ченая устало потянулась. — Я очень старалась.

Уставившись в огонь, она обрела некоторое спокойствие в танцующих языках пламени и сделала еще один глоток. Вино согрело ее.

— Все в порядке, дитя мое, — утешил ее Лован. — Лишь бы у тебя было все хорошо. Просто я очень беспокоился. — Отпив вина, он внимательно посмотрел на дочь. — Где ты нашла Дафну? И что с остальными членами семьи императора?

Ченая медленно покачала головой. Ее мысли наполнились воспоминаниями о минувшем путешествии.

— Не знаю, — наконец сказала она. — Они или мертвы, или очень хорошо спрятались из страха перед Тероном. — Она посмотрела на отца. — Правда, на пути сюда я случайно оказалась в Азеуре (это с другой стороны Серых пустынь) и кое-что там обнаружила.

Ченая рассказала ему о таверне, в которой ей пришлось заночевать. Перед сном она спустилась в зал, там шла игра в кости. В кои-то веки Ченая не играла сама, а с любопытством наблюдала. Ставки были высокие, и вот, когда у одного из игроков закончились деньги, он достал из кармашка на поясе кольцо.

— Это была царская печатка, — сказала девушка, протягивая руку, чтобы показать надетый на палец перстень, — такая же, какая есть у тебя, меня, Молина, Кадакитиса и всей императорской семьи. И она была настоящей.

Ченая подождала, пока игрок не спустил и его, а затем последовала за ним, когда он пошел на выход. Не было необходимости рассказывать отцу, как она заманила его в переулок и убедила заговорить. Лован не одобрил бы этого.

Допив остатки вина, Ченая, попросив еще, протянула кубок. Лован встал, достал с каминной полки бутылку и наполнил его.

— Сукин сын время от времени продавал свой меч. Где-то год назад он участвовал в нападении на караван из Санктуария в Рэнке, когда тот пересекал пустыню.

— Дафна и наложницы принца, — догадался Лован, наполняя свой кубок, — бежавшие от нашествия бейсибцев.

Ченая кивнула:

— Они должны были убить женщин. Но вместо этого, увидев возможность заработать еще, продали их за пределы империи.

Лован резко обернулся, облив рукав красным вином.

—  — Продали?

Ченая полностью разделяла его гнев. Да, она недолюбливала Дафну, которая вечно скулила и жаловалась. И все же такой участи она не заслуживала.

— Этих людей нанял кто-то, — продолжала Ченая, — здесь, в Санктуарии.

Облокотившись на камин, отец пожевал губу, рассеянно вращая в руке кубок.

— Этот человек сказал тебе, кто?

— Не думаю, что он знал, — нахмурившись, ответила девушка. — А если и знал, то предпочел умереть с этой тайной. — Отпив еще, она облизала уголки рта. — Но он сказал мне, куда продали женщин. Вот почему я задержалась, отец. Мне пришлось завернуть на остров Мусорщиков.

Прикрыв глаза рукой, Лован пробормотал проклятие.

— Я могу постоять за себя! — отрезала Ченая прежде, чем он успел сказать что-то еще.

Она не нуждалась в рассказах о том, какой адской дырой, по слухам, является остров Мусорщиков. Она убедилась в этом лично, побывав среди отбросов человечества, обитающих там.

— Я купила место на судне и поплыла туда вместе с Рейком. Любопытным говорила, что спасаюсь бегством от зверств Терона. Это было нетрудно. После пары стычек большинство попутчиков оставили нас в покое. — Она подмигнула. — Ты же знаешь, как сурово выглядит сокол. Потребовалось несколько дней на то, чтобы отыскать ее, — продолжала Ченая, сделав еще глоток. — Как выяснилось, она была изюминкой в одном особенно гнусном публичном доме, ориентированном, скажем так, на своеобразные вкусы. — Умолкнув, она зловеще улыбнулась. — Темпусу Тейлзу это понравилось бы.

Ченая покачала головой, гадая, что стало с этим мясником, и улыбка на ее лице погасла. Взглянув на отца, Ченая протянула пустой кубок, чтобы он поставил его на каминную полку.

— Уверена, что ты знавал мужчин, которые получали удовольствие только тогда, когда жертва отчаянно сопротивлялась. Таких владелец заведения отсылал к Дафне.

Ченая обвила плечи руками. Несмотря на тепло от очага, от оживших воспоминаний об острове Мусорщиков по спине у нее побежали мурашки.

— Ее держали в запертой комнате. Отец, она сплошь была покрыта синяками и царапинами. До сих пор покрыта ими. Каждый раз она отбивалась зубами и ногтями. Но добилась только славы и великого множества клиентов, намеревавшихся укротить ее.

Ченая поежилась.

Лован Вигельс в третий раз наполнил кубок и прямо-таки всучил его ей. Затем спросил довольно спокойно:

— Ты убила хозяина?

— Мне не представилось такой возможности.

Сделав один глоток, девушка поставила кубок на подлокотник. Она пришла сюда не затем, чтобы напиться, с рассветом ее ждали дела. Ей потребуется трезвая голова.