Смертоносная зима

— Они хотят войны, — сказала Ишад, — они ее получат. Пусть насладятся ею по горло. Пусть ведут ее до тех пор, пока город не придет в такой упадок, что привести его в порядок и подчинить себе не сможет ни одна из сил. Вы слышали притчу о кольце Шипри? На богиню набросились три демона, собиравшихся, по всей видимости, ее изнасиловать. У нее было золотое украшение, и она швырнула его первому демону, чтобы он защитил ее от двух других, дав ей возможность убежать. Но тут кольцо схватил второй, а следом и третий. Богиня убежала, а они так по сей день и стоят. Ни один из демонов не может завладеть кольцом, и никто не хочет уступить другим. И так будет продолжаться до скончания мира. — Она пребывала в несвойственном ей добродушном расположении духа и наградила подручных веселой улыбкой.

Баржа проплыла под мостом. Следом за ней полетела черная птица, ветер далеко разносил ее заунывные крики.

***

Гнедая была мертва. Спотыкаясь, Страт бродил туда-сюда по помещению временного штаба, устроенного отрядом в самом сердце Гильдии магов. На столе валялась груда карт и планов, которые приходилось исправлять каждый час из-за меняющейся обстановки на улицах. Хотелось спать, и он мечтал о том, чтобы помыться. Он весь пропах дымом, потом и кровью, он отдавал приказы, вычерчивал схемы и выслушивал поступавшие рапорты.

Он не стремился к этому. У него не было желания взять командование на себя. И тем не менее это случилось. Каким-то образом он стал командиром. Отряд сражался с фантомами, рассеивая их ряды с помощью живых и созданных магами иллюзий. Синк исчез. Линкейос был убит. Кама пропала. Гнедая, когда в нее попала стрела, едва не сломала ему ногу. Пришлось ее добить. Коммандос и пасынки уничтожали противника весьма умело, и партизаны илсигов, полагавшие, что знают о войне все и то, на чьей они стороне, вероятно, утром посмотрят на вещи по-другому. И опять сменят союзников. В подобной ситуации альянсы могут перезаключаться по два раза за одно утро.

А Кадакитис сидит у себя во дворце, охраняемый стражей и наемниками. Страт подошел к окну и посмотрел сквозь клубы дыма на дворец, лелея предательские мысли, полные ненависти.

Диана Дуэйн ВНИЗУ, У РЕКИ

…Но разве можно представить всю дерзость упрямых женских сердец, ту железную волю, с которой сила женщины пробивает путь себе, сколь бы ей ни противились, не принимая «нет» за ответ.

Но наковальня Правоты стоит незыблемо, и выковывает свой меч Судьба. Коль эта сила, этот страстный дар используем во зло, в бесчестье, для погружения во мрак.

Отмщение придет. Однако странен жизни путь: Оно приходит и тогда, когда та сила на доброе идет, но только в формах, совсем иных, и это дивно…

***

В тот день в Санктуарии дым возносился к небесам, и его пепельное знамя развевалось во все стороны на голубом зимнем небе. Курились дымки и у алтарей, в надежде привлечь внимание богов, но за дымом пожаров они терялись. Большинство бессмертных — кто в ужасе, кто в восторге, а кто и с божественной отрешенностью — были поглощены созерцанием того, как их почитатели ведут друг против друга войну, разрывая город на части, а потом сжигая их одну за другой. Какая-то часть богов даже покинула город. Множество небогов тоже пыталось покинуть его, и кое-кому это удалось. Многие из тех, кто остался, погибли — были убиты во время беспорядков или сгорели в огне, охватившем город. Никто и не пытался считать трупы, даже бога.

Один из погибших в тот день в Санктуарии был не вполне богом. Его смерть была примечательна тем, что ее заметили — и не один раз, а трижды.

***

Разумеется, ее заметил он сам. Харран был рядом со смертью всю свою жизнь — и как ученик целителя-жреца Сивени Серые Глаза, и как цирюльник и лекарь на службе у псевдопасынков. Он знал неизбежные последствия того удара мечом, что нанесла ему огромная темная фигура, сидевшая на коне. «Надежды нет, — подумал он как врач, продолжая еле-еле брести и тащить на плече мальчика. — Да, этот малый умеет обращаться с мечом, сомнений нет». Кроме этой простой мысли и вспышки сожаления о раненом юноше, которого он хотел спасти, в голове у него ничего не осталось.