Смертоносная зона. Остросюжетный детектив

Пока незваные гости устраивались и разбирали чемоданы, баба Клава поставила чайник на плиту. На столе появились хлеб, баранки, сахар-рафинад и ливерная колбаса. Немного подумав, хозяйка нехотя вытащила из загашника шоколадные батончики и ириски, что остались после празднования нового года.

– Вы на колбасу и сахар не очень налегайте, взяли по кусочку – и хватит. У меня пензия маленькая, а зарплата еще меньше, чтоб вас, дармоедов, кормить. А шушки берите, скока хотите. У меня зубов все одно нет, так чего добру пропадать…

Девчонки, проголодавшись, с удовольствием прихлебывали жиденький чай, размачивали засохшие баранки, да нахваливали. И вскоре тарелка опустела.

– Ну… Поели с дороги – отправляйтесь в залу. У меня, сами видите, хоромов нету. Комната только одна. Я, так и быть, в кухне на раскладушке пристроюсь, а вы, стало быть, в зале, на диванчике. Ну, а не уместитесь, так можно одной и на полу, сами меж собой разберитесь, кто где.

– Спасибо. Не беспокойтесь, баба Клава. Отлично устроимся. Извините, что придется вас потеснить. Мы ведь думали, что у вас двухкомнатная…, – разочарованно протянула Машка.

– Ладно, чего уж. Мы ведь с дедом все одно последнее время поврозь жили. Я привыкла на кухне. Уж больно он храпел и стонал от боли. Там на диванчике и окочурился, бедолага, царство ему небесное. Оно, конечно, диванчик после покойника хорошо бы сменить, да денег нет. Кстати, чем в Москве заниматься будете, нахлебнички?

– Никакие мы не дармоеды и не нахлебники. И на шее ни у кого сидеть не будем, – обиделась Машка. – Я дизайнером пойду работать.

– Художником по костюмам, в модельном агентстве, – поправилась она, заметив, как у бабы Клавы округлились глаза, – а Шой – моделью. Она у нас – красавица.

Баба Клава насупила брови. Красавица? Вот эта косоглазая? У Машки что, совсем мозга нету?

– Ну-ну, давайте, давайте. Так вас там и ждали, прям с распростертыми объятиями. Тебя, Мария, если не устроисся, как сродственницу, могу мороженщицей по блату сунуть. А тебя, раскрасавица, – сортиры драить, и то, если очень хорошо меня попросишь. Ты рожу-то не криви. Я не один год в общественном туалете говно скребла, и ты поскребешь.

Шоира встала и молча отправилась в «залу». Вот так гостеприимство!

– Слышь, как тебя, погоди, – закричала ей вслед баба Клава, – пошутила я, пошутила. Туалет платный. Работа – чистая. Будешь специальную бумагу людям выдавать, чтоб не газетой подтираться, и деньги от их принимать. Считать-то умеешь? Или в вашей чучмекии ничему не учат?

Машка чуть не задохнулась от возмущения и бросилась вон из кухни. Будь баба Клава помладше, так и треснула бы по башке. Ничего, снимем другую квартиру, а оскорбления терпеть не будем. Лучше на улице ночевать.

– Погоди, Мария. Разговор не окончен, – остановила ее старуха. – Ты зачем сюда эту черножопую приперла? Житья от них нету. Всю Москву заполонили, супостаты. На рынках и в магазинах нас обманывают, квартиры отымают.

– Не смейте так говорить о мой подруге. Мы с ней, как сестры, как родные…

– Родные, говоришь? А что же ты, Мария, из своей Киргизии сбежала? Кто тебя с работы уволил? Они и тама над русскими издеваются, и здеся нам житья не дают. Молчишь?

– Ну…, но моя подруга ведь ни причем…, и в обиду я ее не дам.

– Ладно. Постараюсь твою раскрасавицу не забижать больше. Но и она пусть хвост не задирает, а то быстро ее отсюдова налажу. Чтоб обое вели себя тихо, чистоту блюли и ни в чем мне не перечили. С тебя, Мария, коли ты мне сродственница, я денег за постой не возьму, но с подруги твоей – двойную плату. Поняла? Обслуживать себя сами будете. Я вам не нанималась ни продукты покупать, ни еду на блюдечке подносить. А то ишь, баранки-то мои все за один присест сожрали.

На следующее утро девчонки отправились в модельное агентство.

– Как нам лучше до центра добраться, баб Клав, – поинтересовалась Машка перед выходом из дома.

– Удобнее всего на 131-й джумшутке.

– На чем?

– На шаурматке. Так понятней? Вон, твоя подруга сразу скумекала, по глазам вижу. Водители-то маршруток – все ее соотечественники, куда ни плюнь. Все сплошь Джумшуты и Абреки там разные. Возят нас на раздолбанных быдловозках, в теснотище, как скот. Скока людей из-за их поубивало в этих джихад-такси! Не сосчитать!

– Баба, Клава. Ну зачем вы так! Люди решают транспортные проблемы города. В автобусах-то у вас и вовсе не протолкнуться… А там хоть сесть можно…

– Что!? А ты их не защищай, Мария. Водители всех подряд пускают, чтоб денег с нас побольше взять. Половина народу стояком едут… Теснотища, духотища, аж не продохнуть! А милиция ими купленная, на это сквозь пальцы смотрит. Там такие же «нелегалы» нонче… Ничем не лучше…