Смертоносная зона. Остросюжетный детектив

– Успокойтесь, пожалуйста, – еле слышно произнес Илья. Выпейте воды. Криком и слезами не поможешь. Расскажите все толком и по порядку. Я не сомневаюсь, что вы сделали это в состоянии аффекта, эмоционального возбуждения…, так сказать. Успокойтесь, успокойтесь, пожалуйста. Вместе мы сможем вытащить Олега из тюрьмы.

– Помочь? Да, да, вы правы. Я должна помочь… Да, должна как-то теперь спасти репутацию нашей фирмы. Поеду и дам показания, что это я оформила те злосчастные документы… Скажите, к кому и куда мне нужно обратиться?

– Что?! – вскричал пораженный Илья. – Документы? Вы имеете в виду эти фиговые бумажки с разноцветными ленточками? Я уж подумал, вы совершили что-то серьезное.

Вздох разочарования вырвался у него из груди. Еще минуту назад он был почти уверен, что Шоира без памяти влюблена в Олега, и что именно она каким-то образом причастна к убийству его невесты. Впрочем, первый пункт он пока еще исключить не мог. Госпожа Петриди краснела и бледнела неспроста. Надо снова вызвать ее на откровенность.

– Вы напрасно иронизируете. Это официальные документы компании. А оффшоры – это бизнес для серьезных людей, с большими капиталами, он требует предельной аккуратности и осторожности.

– Не понимаю. Это же всего-навсего оболочка, мыльный пузырь с номинальными директорами и акционерами? Что-то вроде «игрушки» для богатеньких.

– Да. Но эту самую «оболочку» очень даже неплохо используют для оптимизации налогообложения, например. И на этом экономят приличные деньги, если подойти с умом. Какие уж тут игрушки. Оффшор, как правило, принадлежит самому предпринимателю, который формально никакого отношения к компании не имеет и управляет ею конфиденциально через номинальных директоров и акционеров. В случае каких-то нарушений в бизнесе вся ответственность ложится на киприотов.

– Ловко наши нувориши устроились за прочной кипрской стенкой… А если прижмут и все вскроется?

– Чтобы прижали, нужны веские основания с российской стороны, за которые его бы приперли к стенке. Доказать фактическое владение компанией не так легко.

– Но почему?!

– Это тайна за семью печатями, и хранится она в юридических конторах таких, как наша. Зачастую создается целая цепочка компаний, которые последовательно владеют акциями друг друга. Докопаться, кто стоит в конце этой цепочки, почти невозможно.

– Это что же такое получается? Если с вашей помощью создаются целые сети подставных компаний, значит, фактически вы содействуете преступникам и проходимцам?! – возмутился Илья.

– Вовсе нет! – вспыхнула Шоира. – Да, мы действительно заинтересованы в сохранении тайны бенефициаров кипрских компаний, иначе нашими услугами никто бы не пользовался. Но мы априори исходим из того, что к нам обращаются добропорядочные люди, которые просто не хотят афишировать свое владение оффшором. И среди них действительно есть те, кто ведет нормальный бизнес. Наше дело зарегистрировать компанию, вести ее документооборот и проверять законность сделок с точки зрения кипрского законодательства.

– А как же российские законы?

– Кипрские компании не могут подпадать под ваше законодательство. То, что некоторые дельцы придумывают разные хитроумные схемы, иногда продают товары сами себе или наоборот покупают товары у себя и тем самым выводят деньги за рубеж на счета своих оффшоров, не наша вина, а дело ваших властей, – жестко произнесла владелица конторы. – К тому же, мы не знаем…, да и не хотим знать…, кто является владельцами российских предприятий, участвующих в подобных сделках.

Илья потер переносицу и обреченно вздохнул. Ну, и «кухня»… С российской «смекалкой и предприимчивостью», таких дел можно наворотить… Впрочем, к «Инферре», это никакого отношения не имеет, она то уж точно никакой торговлей не занимается.

– Ладно, проехали… А что это за документы, из-за которых вы так расстроились? И как они связаны с Олегом? – сурово произнес Илья прокурорским тоном.

Шоира снова поникла, зажалась, будто свернулась в клубок.

– Это… Это как раз и были документы о передаче акций Арлингтона! От одного владельца к другому…

– Ну и что? Что тут такого?

– Мне показалось, что одна из подписей – поддельная. И Олег вел себя неестественно, нервничал…, как будто чего-то опасался.

– Думаете, он знал об этом или сам подписался?

– Трудно сказать. Но, возможно, догадывался или что-то подозревал. А мог вполне подмахнуть, если его заставили… Он ведь однажды за меня расписался, когда не было связи. Вы, русские, – очень безалаберные люди, – горько усмехнулась киприотка.

– Ну, а вам, вам-то какая разница? Был какой-то Сидоров или Сидорчук, а стал Иванов или Петренко…

– Против конкретно Сидорова или какого-нибудь Иванова у меня возражений нет. Нам действительно все равно. Но тут есть одно обстоятельство… Понимаете…, понимаете… Только строго между нами…

– Само собой, Шоира.